Гетман приблизил к себе молодого Ивана Яненченко, мужа сестры. Хмельницкий сделал Яненченко генеральным хорунжим Войска Запорожского и часто звал к себе. Но тот, несмотря на ум, также обладал весьма малым опытом в управлении казацким государством.
Они стали дружны, и сейчас молодой Хмельницкий пожелал видеть своего друга. Он крикнул джуру и приказал:
— Пан Иван здесь во дворце?
— Так, пан гетман, пан хорунжий здесь. Я видел его у конюшен. Он новых коней смотрит.
— Позови его ко мне!
— Так, пан, — слуга поклонился и отправился выполнять приказ.
Долго жать ему не пришлось. Яненченко в синем польском кунтуше, подпоясанном шелковым поясом, в широких шароварах, польских сапогах со шпорами вошел к гетману. Хорунжий был высокого роста, почти на голову выше Юрия, лицо имел скуластое с лихо, по шляхетски, закрученными усами.
— Пан гетман, — он склонился в поклоне.
— Иван? Я жду тебя. Меня снова донимали делами Брюховецкий и Золотаренко.
— Я про то знаю, пан гетман. Они твердили тебе про битву под Конотопом?
— Да, Иван. Говорили как сильны русские и что ссориться с ними не стоит. Они могут легко выставить армию в 50 тысяч человек.
— Как раз только что прибыл гонец от русского воеводы Шереметева. Он требует, чтобы ты его принял.
— Требует? — переспросил Юрий. — От моего отца Богдана они ничего не требовали!
Молодой Хмельницкий был несдержан и быстро возбуждался.
— Но положение изменилось, Юрий.
— Знаю! Брховецкий сегодня мне все твердил: "Ты сам клялся в верности московскому царю, пан гетман. Нам нужна их помощь"! Ты также то скажешь, Иван?
— Прими гонца! Его стоит послушать.
— Я приказал никого ко мне больше не опускать! — капризно насупился молодой гетман. — Гонца приму завтра!
— Юрий!
— Иван! Прекрати хоть ты меня донимать! Надоело все! В первый раз когда мне было 16 лет, сразу после смерти отца мне предложили булаву, но уже через несколько дней забрали её, сказав что я слишком мал! Я отправился в Киевскую академию и уже стал готовиться принять сан священника. Я смирился с тем, что не буду гетманом. Но после битвы под Конотопом ко мне снова стали приезжать полковники и посланцы московского царя. Они все твердили, что гетманская булава моя по праву. Что они обещали мне? Они обещали мне помощь и порядок. Но где все это? Поляки вместе с Выговским и тарары хана Мехмед Гирея сражались против русских. Я с русскими снова воюю против поляков и татар. На Украине снова полно вражеских войск. И снова горят наши села и города. И в том винят уже не Выговского, а меня! Но в чем я виноват? Скажи?
