Скоро увеселительный городок остался позади, и автомобиль продолжал свой путь во мраке и тишине. Изредка меж узловатых дубов и стройных кленов, которые, точно верные стражи, охраняли дорогу от самой «Отрады Бельмана», мелькало освещенное окно. В зыбком отблеске юная листва казалась летучей, прозрачно-зеленой дымкой. Из темноты неясным контуром проступили небольшие затейливые дворцы и покосившиеся от времени густавианские павильоны, длинной цепочкой тянувшиеся вдоль южного берега Юргордена.
Иногда глазу открывался залив Сальтшён, черный, беспокойный. На противоположном берегу темным гребнем высился недостижимый массив Накки[4], и среди всей этой черноты — словно диковинное модернистское украшение — сверкал вдали ярко освещенный фасад фабричного комплекса, выплескивая каскады световых брызг на взбудораженные воды. Мукомольный завод «Тре крунур».
Я сидел и думал о том, что когда-нибудь мы доберемся до развилки, где начинается — и кончается — кольцевая дорога, огибающая мыс Блокхусудден, как вдруг шофер вскрикнул и так резко затормозил, что меня швырнуло на спинку переднего сиденья. А в следующий миг он выскочил наружу и исчез в темноте за машиной.
Что случилось? В полнейшем недоумении я выбрался на шоссе. Судя по всему, он что-то искал на асфальте. В потемках я едва различал его фигуру. Наконец он вернулся, в руке болталось что-то длинное, серое.
— Вот это да! — победоносно воскликнул он.
В руке у него был заяц.
— Прямо под колеса выбежал,— взахлеб продолжал таксист.— В жизни ничего подобного не видал.
— Зайцы частенько этак выскакивают,— заметил я.
— Верно,— согласился он,— но под колеса попадает один на тысячу. Вы наверняка знаете, обычно они чешут вдоль дороги, черта с два поймаешь.— Он прошел вперед, поднес зверька к лучу фары.
— Хорошее будет жаркое,— сказал я, оглядываясь по сторонам.
Мы стояли на небольшом пригорке. Справа вырисовывался острый силуэт металлической ограды. Слева от дороги черной стеной высился лес. На ветру он был полон жизни. Потрескивал, поскрипывал, стонал.
Не примешивается ли к ночному концерту ветров еще какой-то звук? Собачий лай? Я навострил уши. Ветер на миг затих. Да, так оно и есть. Где-то в лесу лаяла собака, злобно и упорно. Вот, значит, почему заяц бросился наутек, навстречу судьбе.
Я уже хотел вернуться в машину, но снова прислушался. Лай внезапно стал каким-то другим. Злобное напористое тявканье уступило место испуганному, почти паническому визгу. А секунду спустя из темноты вырвался жуткий, леденящий душу вопль.
