– Перебери. Может, еще что-то интересное будет, а остальное сожги и… Ба! – воскликнул Никанор Иванович. – Да здесь нежданный гость! Я, право, опасался, что вас застрелили. Но поручик Глебов не так прост! Выходите же, милый человек. Ваши страхи излишни. Вы в кругу друзей и можете нам доверять.
Бледный, судорожно сжимающий пистолет Глебов вышел в середину каюты. Вдруг по телу его пробежал электрический ток, и он, теряя сознание, повалился на пол. Для верности матрос нанес второй удар прикладом и вопросительно взглянул на комиссара.
– Нет, он нам еще понадобится. Свяжи его и доставь на берег, вечером я буду с ним говорить.
Глебов очнулся с ломотой в голове и гнетущим чувством безысходности. Окна комнаты, в которой он лежал, связанный по рукам и ногам, были заколочены досками. Через щели внутрь пробивался слабый сумеречный свет. На Александровск надвигалась ночь. Так прошло, должно быть, не меньше часа. Наконец за дверью послышались шаги, и в комнату вошли люди. Первым шел комиссар, за ним, освещая путь факелами, следовали двое матросов.
– Зажгите свечи и останьтесь за дверью, – приказал Никанор Иванович.
Матросы, послушные воле комиссара, зажгли четыре свечи в разных концах комнаты и вышли наружу.
– Что, господин поручик, вот мы и встретились вновь? Не отрицайте того, что встреча наша не случайна. Я должен выразить вам свою признательность, вы досконально выполнили условия договора. Именно потому вы живы. Но отпустить вас на свободу, не обессудьте, мы не можем. Так что придется вам какое-то время делить наше общество. По крайней мере до тех пор, пока разыгранная нами партия не принесет желаемых результатов. Кстати, – Никанор Иванович брезгливо стряхнул пыль с грубо сколоченного табурета и сел против Глебова, – вы ведь не читали письма Деникина? Забавные вещи пишет генерал: сетует на союзников, особенно на французов. Господину президенту Клемансо будет небезынтересно узнать о таком настрое генерала. Но мы уже выслали копию во французское представительство, вас это не должно тревожить.
– Отпустите меня. Я вас не выдам, – Глебов прервал рассуждения Никанора Ивановича хриплым стоном.
– А как вы можете выдать нас? Вы знаете, кто мы? А если б знали, милейший, – Никанор Иванович наклонился к самому уху бездвижного Глебова и прошипел: – так ни за что бы не захотели жить после такого знакомства. Ладно, – он поднялся, – отдыхайте и размышляйте. Время расставит все по своим местам.
