. Еще более разрушительной, кровавой, жестокой оказалась Вторая мировая война, в которой именно Россия понесла наибольшие человеческие и материальные потери, причем потери гражданского населения намного превысили собственно военные.
Но наряду с мировыми войнами в XX в. не только сохранилась, но стала еще более распространенной категория локальных войн. Их отличие от мировых заключалось в ограниченности политических целей, масштабов военных действий, средств вооруженной борьбы, в специфической стратегии и тактике. Кроме локальных войн не меньшее распространение получили локальные военные конфликты, отличающиеся от войн меньшими масштабами и вовлеченностью в боевые действия лишь незначительной части вооруженных сил, что мало влияет на внутреннее состояние самой страны. Синонимом локальных войн являются так называемые «малые» войны, хотя нередко это оказывается всего лишь пропагандистским клише. Так, в «малой» Афганской войне за девять лет общая численность советского «ограниченного контингента» превысила 620 тыс. чел.
В психологическом плане локальные войны, безусловно, отличаются от мировых, прежде всего, ввиду отличия их объективных параметров, среди которых ограниченность числа участников, театра военных действий и др. Для локальных войн характерно многообразие типов. Их можно разделить на коалиционные и некоалиционные, войны в рамках противостоявших друг другу общественных систем и внутри них, войны государств одного географического региона и разных регионов, с участием только регулярных вооруженных сил и с участием иррегулярных формирований, и т. д.[106] Все эти особенности определяют не только специфику хода войны, но и многие ее психологические параметры. Война из-за дележа территории или за установление контроля над каким-либо регионом по мотивации разительно отличается от национально-освободительной борьбы, а столкновения между регулярными формированиями — от партизанской войны, и т. д.
Локальные войны России в XX в. также были достаточно разнообразны. За исключением Афганской войны, это были войны между регулярными войсками как с нашей стороны, так и со стороны противника. В некоторых из них психологическая мотивация для российских участников оказывалась крайне низкой и неопределенной (например, в русско-японской войне). В других — ложной и идеологически надуманной (в «зимней» войне — ответ на «финскую провокацию», а также «помощь финскому пролетариату»; в Афганской войне — выполнение «интернационального долга»). Не случайно, все эти локальные войны оказались для России весьма неудачными, приведя либо к прямому поражению, либо к «пирровой победе» — ценой непомерных жертв. Хотя к пониманию того, что «армией можно успешно управлять лишь тогда, когда она знает политические мотивы войны», еще в начале века пришли многие русские офицеры — участники русско-японской войны, в результате осмысления ее неудачного опыта
