- Вчера вечером встретили меня трое. Спросили: ты Вася Кукушкин? Я ответил: да. Потом они меня откуковали так, что живого места не осталось.
- Только не откуковали, а откуропатили!
- Э нет, когда они меня били, то еще и приговаривали: смотри, докукуешься у нас.
- Кто они?
- Они мне не представились. Передали только привет от какого-то Вити.
Кукушкин понял, что это была месть. Дочь Хитроумова и на этот раз не выйдет замуж. Получив отказ Риты, Виктор узнал от нее, что некий телепат разоблачил его коварные намерения. За такое неслыханное вмешательство в чужую жизнь он и решил отомстить ему.
"Если б не Оля, пришлось бы мне несладко, - подумал Кукушкин и с благодарностью обнял свою спасительницу. - Значит, это сама судьба в ее обличье хранит меня..."
За обедом Оля сказала Васе:
- Василек, я совсем недавно случайно услышала, как отец говорил моей маме: "Милая, ты у меня такая, что хоть к ране прикладывай. Мне кажется, она вмиг заживет и даже боли не почувствуешь!.." Василек, я хочу, чтобы и у нас так было.
- А сколько твоим предкам?
- Маме - сорок пять, папе - пятьдесят.
- Вот видишь, а у нас с тобой разница только в три года.
- Единственный мой, я постараюсь для тебя стать моложе на десять, пятнадцать лет! Вот посмотришь...
Кукушкин молча ел и думал о том, что в своей беспутной жизни такой искренней женщины еще не встречал. Раньше длительного присутствия одной женщины он просто не выносил. А тут уже около недели - с одной Олей! В душе немного жалел Курочкина, который безневинно пострадал из-за него, но изменять хоть что-нибудь не в свою пользу ему совсем не хотелось. И еще одна мысль не давала Васе покоя. Он ведь должен "бороться со злом" и "совершенствовать жизнь". Сегодня утром в нем окончательно созрело решение: завладеть деньгами подпольных богатеев.
На другой день, когда Оля ушла наконец на работу, Вася позвонил Генриетте Степановне и попросил отпуск на неделю за свой счет. Она даже не стала его спрашивать зачем, и такая покорность директрисы Кукушкину польстила: он чувствовал себя незаменимым. Потом звякнул Курочкину и, прихватив с собой выпивку и закуску, через полчаса был уже у себя дома.
Своего несчастного друга из Москвы он застал в кровати. Лицо его было в синяках, и даже наклеенные пластыри не могли скрыть всех побоев. Кукушкин ужаснулся: только теперь ему стало ясно, какие страдания за него приняли.
- Ты ел что-нибудь?
- А зачем, - обреченно ответил Курочкин. - Я хочу умереть. Все равно я никому не нужен...
