- Да ладно уж. Хорошо, что хоть так, а то я уже был готов сдаться.
- Вишь, вишь, а ты говорил, что нет, я не такая, я не уличная, я хожу в подъезд! Не надо "ля-ля". Все мы дерьмо, когда тонем, но все же, заметь, выплываем по закону природы. Слышь, по закону природы, поскольку мы, то есть дерьмо, легче, чем вода. Ты меня понял? - Петя уже изрядно захмелел.
- Ничего подобного, - возразил Вася, - теперь я наелся на трое суток вперед, и ты от меня ничего не добьешься!
- Господи, чудак человек, да мне от тебя ничего не надо! Кроме... Петя ухватил Васю через стол за уши; притянул к себе и присосался к его губам.
Курочкин с трудом вырвался из его рук и завопил!
- Ну что ты лижешься, как гомосек, тебе что - баб мало, что ли?!
- Но-но, я тебе дам... гомосек! - оскорбился Петя.
- А чего же ты то бьешься, то лижешься?!
- Потому что у меня к тебе чисто платонические чувства, - заговорил Петя жалобно. - Я тебя люблю, как друга, как человека...
- А это еще как? - спросил Вася и, решив, что лучше уж терпеть его телячьи нежности, чем издевательства, снова приналег на еду.
- А это без бутылки не поймешь, - Шибчиков начал "делать ему глазки". Наливая в рюмки коньяк, он припевал: - Песня вся, песня вся, песня кончилася! А дед бабе как а-га, баба и скочилася!
...В этот вечер они осушили еще две бутылки коньяка, а их пьяные песни были слышны до поздней ночи. Напоив Курочкина до беспамятства, Шибчиков своего добился.
Проснулся Курочкин почти в полдень от громкого стука в дверь. Увидев себя обнаженным, он соскочил с дивана и бросился в другую комнату. Но на пути у него стал Шибчиков. Держа в руке чашку, он хлебнул немножко, покряхтел от удовольствия и спросил"
- Куда ты, моя дорогая жена?
- Что ты болтаешь? - брезгливо отступил Курочкин и, увидев на спинке стула пижаму, буквально вскочил в нее.
Петя заметил из окна на крыльце Хитроумова и побежал открывать. Он понимал, что сейчас ему попадет за нарушение дисциплины.
Всеволод Львович ворвался в комнату с грубой бранью:
- Дрянь! Подонок! Ничтожество!
- Да ладно! Проспал я, ну проспал, - оправдывался Шибчиков.
Магнат грозно глянул на помятого Курочкина и спросил:
- Это он?
- Можно сказать, она, - прохихикал хозяин дачи. - Сегодня в четыре часа утра Васюня подарила мне свою невинность.
- Меня не интересуют твои пошлые любовные дела, меня интересует одно: мусор он или нет. - Хитроумов отвернулся от Курочкина и плюнул на Шибчикова: - Фу, как противно!
