Мы можем только догадываться, сколько часов он потратил на подготовку преступления. Ведь ему надо было не только тщательно продумать весь план убийства, но и решить, как отвести от себя подозрения.
Вероятно, в конце он, считая себя в полной безопасности, испытывал даже некоторую гордость и удовлетворение.
И вдруг все рухнуло. Думаю, для убийцы это было настоящим потрясением. Предусмотреть, казалось бы, все и в последний момент так нелепо опасаться из-за какой-то самой обычной покрытой масляной краской двери с потускневшей от времени медной шарообразной ручкой! От этого можно было сойти с ума. Ведь прошли уже месяцы. За это время к ручке прикасались сотни раз, сама дверь была заново окрашена, и все же только благодаря ей один из самых ловких и жестких, судя по его преступлениям, убийц был разоблачен и наша тайна раскрыта.
Как вы уже, вероятно, догадались, собственной семьи у меня нет. По существу, я живу одна, если, конечно, не считать очередной секретарши, обычно молодой женщины, и моих постоянных слуг. Начну сразу с них, так как именно один из тех, кто жил со мной в доме в то время, и стал первой жертвой преступника.
Итак, в момент исчезновения Сары Гиттингс в доме со мной, кроме секретарши Мэри Мартин, весьма хорошенькой девушки, проживали четверо слуг: дворецкий Джозеф Холмс, очень сдержанный человек неопределенного возраста с респектабельной внешностью, шофер Роберт Уайт, негр, кухарка Нора Мориарти и горничная Клара Дженкинс. Днем еще приходила прачка, и с весны до осени садовник Эбнер Доунс ухаживал за лужайками и кустами.
Думаю, следует описать также дом и прилегающей к нему участок, так как они играют весьма важную роль в повествовании.
Дом стоит в нескольких футах от улицы, в глубине. Два каменных столба, ворота с которых сняты в незапамятные времена, отмечают въезд, откуда дорога, огибая большую поляну, идет прямо к парадной двери. Густой кустарник, которым заросло все вокруг и проредить который у меня так и не поднимается рука, отгораживает дом от улицы.
Кусты частично скрывают и гараж за домом, хотя, как выяснилось впоследствии, он хорошо виден из окна кладовой.
За гаражом лежит глубокий овраг, недавно вошедший в городскую систему парков, а слева от дома находится незастроенный участок, известный как Ларимерская пустошь.
Через пустошь от улицы идет тропинка, которая затем круто сворачивает и сбегает вниз по косогору в парк. Зимой, когда опадает листва с деревьев, ее можно видеть из моего окна, но только частично, так как и вокруг пустоши, и вдоль тропинки плотной стеной стоят старые могучие сосны.
