Меня кто-то толкнул в бок:
— Есть надо, товарищ подполковник.
— Хохлов, Виктор Иванович! — Вскакиваю со скамейки. Не верится, что рядом стоит мой фронтовой товарищ, бывший заместитель командира 12-й танковой бригады по тылу. Вместе воевали за Украину, Северский Донец, Сталинград. Неожиданная встреча. Хлопаем друг друга по плечу, крепко жмем руки. Присели, разговорились. Вспомнили дни, совместно проведенные на фронте, друзей. Виктор Иванович говорит:
— После госпиталя пока не у дел. Разыскиваю нашего бывшего командира бригады Василия Михайловича Баданова. Сейчас он назначен командующим 4-й танковой армией. Говорят, он где-то здесь, знакомится с танкистами Уральского добровольческого корпуса, вошедшего в состав армии. Буду проситься к нему, должен же он уважить мою просьбу.
— Так и я с тобой пойду.
В штабе корпуса выяснили, что Баданов еще в обед уехал в Москву. Решили отправиться туда и мы. Подвернулся, кстати, и грузовик. Забираемся в кузов. Пыль толстым слоем покрыла доски, и наше новое обмундирование враз потеряло цвет. Нас бросает из стороны в сторону, ящики, наполненные консервными банками, больно ударяют в бока, придавливают ноги. Но мы не обращаем на это внимания. Нас волнует другое: удастся ли уговорить генерала Баданова, чтобы он за нас похлопотал в Главном управлении кадров?
Впервые с Василием Михайловичем Бадановым мне довелось встретиться в сентябре 1941 года в городе Змиеве, что под Харьковом. Он, в то время полковник, был назначен командиром 12-й танковой бригады, в которой я исполнял обязанности начальника штаба. В. М. Баданов был собранным, волевым человеком, и его полюбили в бригаде. Он умело руководил подразделениями, рискуя жизнью, смело шел в бой. И хотя бригада с тяжелыми боями по приказу командования отходила на восток, она часто наносила по фашистам ощутимые удары. Противник нес урон и в живой силе, и в технике.
Как-то вечером я приехал на командный пункт бригады. Василий Михайлович говорил по радио, требовал ни в коем случае не оставлять занятый рубеж. Бросив трубку, полковник зло выругался, закурил. Но тут же успокоился и, обращаясь ко мне, сказал:
— Приказал командиру второго батальона хотя бы на время удержать перекресток дорог. Знаю, что сил для этого почти нет. Танков в батальоне осталось лишь два, да и те потрепаны. А гитлеровцы жмут и жмут. Но удержать рубеж надо. Зубами вцепись, но держи!
Наша бригада была вооружена танками Т-26. В жарких осенних боях у нас их оставалось совсем немного, по три-четыре танка в батальоне. К тому же но тактико-техническим данным они значительно уступали немецким.
