За время службы на судах Морфлота тов. Клюев не имел ни одного взыскания и аварии, к порученной ему работе относился вполне добросовестно и аккуратно. Как специалист-судоводитель дело свое знает, дисциплинирован, имеет благодарности, не раз был премирован…»
Из других документов выясняется, что Василий Алексеевич Клюев в 1923 году окончил полный курс Архангельского техникума водного транспорта по морскому судоводительскому отделению, плавал на шхуне «Ломоносов», пароходах «Ома», «Кия» и других, пользовался репутацией опытного моряка и хорошего товарища. А вот и слова его друга, старейшего архангельского морехода Бориса Ефимовича Ушакова:
«Во время гражданской войны мы вместе с Василием курсантами практиковались на рыболовном тральщике. Знаете, как ждали первого в жизни рейса! Еще вместе с Василием мы плавали на пароходе „Канин“. Он вторым штурманом, я — третьем. Морской хватки был человек…»
В Соломбале, портовом районе Архангельска, откуда пошла поморская слава, и доныне живут братья Клюевы. Но увидеться мне удалось только с одним — Владимиром Алексеевичем, старшим мастером судоремонтного завода «Красная кузница». Другой, Иван Алексеевич, лежал в больнице. И третьего, Михаила Алексеевича, не было дома. А четвертый — Валентин Алексеевич, рабочий той же самой «Красной кузницы», с профсоюзной делегацией завода находился в Бельгии. До недавнего в Соломбале жил и пятый — Петр Алексеевич, шкипер шаланды.
Тихим вечером мы долго бродили с Владимиром Клюевым по Соломбале. Он показал новые жилые районы, заводские корпуса, речонку, забитую моторными лодками, школу, где учились все братья. Постояли у старенького деревянного дома — в нем когда-то жила семья капитана «Руслана». Именно сюда вестовой матрос принес жене Клюева — Евгении Иннокентьевне ту скорбную радиограмму: «Воспитай сына, но не моряком. Прости»…
…А Виктор Васильевич Клюев стал моряком! Он инженер-капитан второго ранга. Служит на Балтике. Думаю, капитан «Руслана», узнай он об этом сегодня, наверняка сказал бы: «М-молодец, Витя, не подкачал!»
На обратном пути заезжаю в Ленинград. В телефонной трубке голос:
— Заходите, поговорим…
Обычно и просто. Но как взбудоражил меня этот ровный, спокойный голос! Не верилось: неужели время может так вот сразу развязывать узелки лет? Впрочем, сразу ли?..
Мы смотрим друг на друга и не знаем, с чего начать. Он — высокий, в легком спортивном костюме, в домашних тапочках. Темные, с прищуром глаза, темный ободок усиков. Молчим, собираясь с мыслями: слишком большая глыба событий обрушивается на нашу память. Выручает жена Клюева — Римма Васильевна.
