– Я знаю, в чем дело, Терранс, – управляющий с готовностью повернулся к хозяину. Утром он вряд ли вспомнит что-нибудь из речей лорда, но сейчас надо слушать. – Я неудачно женился. Я был тщеславный, жадный молодой дурак. С другой женой все было бы по-иному. Жениться надо было на той молодой английской девушке… э-э… как ее звали?
– Констанция, – подсказал Терранс, чувствуя, что язык – единственная часть тела, еще способная шевелиться. Только истинный Маклин может выпить такое количество эля, которое выпил Гаскелл, и продолжать соображать. Терранс был убежден – именно это качество даст Маклину право на власть.
– Констанция, да-да, Констанция. Красавица, рыжеволосая Констанция. Никогда – ни до, ни после – я не встречал женщину, столь зовущую к любви. Огонь! – казалось, перед глазами Гаскелла мелькнул образ из прошлого. – Грудь, как яблоко, – гладкая, прохладная. Во рту прямо слюна накипала, стоило ее увидеть! Ей не было и семнадцати – голову даю на отсечение! Из хорошей семьи. Боже, эта девушка любила меня до потери сознания! Как она любила!
– Опытная английская проститутка, – резко сказал Рэм.
– Нет, – глаза Гаскелла вспыхнули, но через мгновение он вновь погрузился в прошлое. – Она была леди. То лето я провел в Лондоне. Но должен был уехать в Скайлет, чтобы уладить здесь дела отца. А когда вернулся в Лондон, она уже с кем-то уехала, и ее семья отказалась сообщить, куда. А потом я обручился с твоей матерью, и все кончилось, – Гаскелл указал на Рэма. – Твоя мать… Все дело в ней. Из-за ее холодной голубой крови ты не интересуешься женщинами. Нет в тебе жажды жизни! В твои годы у моих ног уже копошился целый выводок!
– И твои похотливые замашки свели мать в могилу! – Рэм встал, мускулы лица напряглись. Руки задрожали от гнева, в глазах сверкнули стальные отблески. Повернувшись, он пошел к двери.
Гаскелл тяжело вздохнул, глядя вслед сыну, – какие у него широкие сильные плечи! Хозяин Скайлета повернулся к управляющему.
– Резкий! Гордый! – Гаскелл говорил не без гордости и восхищения. – Крепок, как каменная стена, упорен, как бык… И почему он так слаб в том, что так приятно любому мужчине? Может быть, он… – Гаскелл понизил голос и наклонился к Террансу, уже уставшему слушать хозяина. – Неужели у него слабо орудие мужчины?
– Нет, – Терранс вздохнул. – У него бывают женщины. Иногда до меня доходят слухи. Рэм слишком разборчив, в этом все дело. И не нужен ему ваш пример, лорд Гаскелл, – трезвый, Терранс никогда бы не осмелился высказать подобное, но крепкие напитки стирают социальные различия.
