Голос Дин был полон жалости, которая отразилась и на лице. Бьянка не выдержала и отошла к восточному окну. Дождь начал слабеть, молнии вспыхивали все реже.
Она подумала о своих моделях, о планах поднятия Финистерры к краю атмосферы, где ее поджидал небесный крюк: газовые оболочки надувались, заратан поднимался вверх, сначала медленно, а потом постепенно ускоряясь, к верхним пределам атмосферы Неба. Но теперь перед глазами мечтательницы стояло не призрачное творение ее разума, а живой образ — замерзшие от холода деревья, покрытая льдом вода и кровь, кровь…
Она представила свой родной дом в Пунта-Агила, теперь дом ее невестки, и увидела, как покрываются коркой льда стекла на окнах, чернеют и умирают деревья во дворе. Она видела Меркадо де лос Макуладос под темнеющим небом, тенты, уносимые ледяным сухим ветром.
Он убил летевшего на шаре мужчину, подумала она. Он был готов убить Дин. Он способен на все.
Бьянка тряхнула головой.
Убийство одного или двух человек, чтобы скрыть преступление, является преднамеренным. Но убить семнадцать тысяч человек, сознательно лишив их воздуха для дыхания — мужчин, женщин и детей, — это уже геноцид.
Она взяла чашку со стола и залпом осушила.
— Благодарю за кофе, — сказала она и повернулась, чтобы уйти.
— Как ты можешь ему помогать? — резко спросила Дин.
Дин стояла, сжав руки в кулаки, ее трясло. Лицо Бьянки превратилось в холодную маску. Она уселась на стул.
— Я спасла тебе жизнь, — сказала ей Бьянка. — И это было много больше того, что входило в мои планы. Но даже если бы я поверила, что Валадез намерен убить всех обитателей Финистерры — а я не верю, — это не моя проблема.
Дин отвернулась.
— Выслушай меня, — продолжала Бьянка, — поскольку я не собираюсь ничего повторять дважды.
Она дождалась взгляда Дин.
— Эта работа — мой единственный шанс, — сказала Бьянка. — И я намерена довести ее до конца. Я прилетела сюда вовсе не для того, чтобы спасать мир. Это занятие для таких избалованных детей иностранцев, как ты и Фрай. Я не могу позволить себе подобной роскоши.
Она подошла к двери и постучала, чтобы фириджа выпустил ее наружу.
— Если получится, я постараюсь вытащить тебя отсюда, — добавила она через плечо. — Но большего не могу обещать. Мне очень жаль.
Дин не пошевелилась.
Когда фириджа открыл дверь, Бьянка услышала, как Дин зашевелилась.
— Эрасмус Фрай? — спросила она. — Естествоиспытатель?
— Совершенно верно. — Бьянка обернулась, но Дин уже смотрела в окно.
