На другой день утром из Верхнеудинска прикатил автомобиль.
Приехали за нами начальник и помощник административного отдела Бурятской республики.
С шофером нас семь человек, а мест в автомобиле — четыре: сели друг на друга и поехали.
По дороге много озер и рек. А в озерах и реках — гуси и утки. Дядя Том как увидит утиный хвост — кубарем из автомобиля и к воде.
Хлоп... хлоп... из ружья. Но все мимо. Утки и гуси в разные стороны.
А Шестаков за ним палит и тоже все мимо.
Остановились однажды; шофер наполнял радиатор водой, а дядя Том и Шестаков пропали.
Битый час стоим, ждем их — не идут.
Наконец поехали искать — прямо по траве поехали, вдоль берега.
Едем, едем — нашли.
Уже в воде стоят и целятся. Всё забыли. Выстрелили, промахнулись, побежали дальше. Мы за ними. Насилу поймали, посадили и поехали.
Скоро и ночь подошла, темная: ничего не видно.
Вдоль дороги бегут телеграфные столбы, по ним и путь держим, но только от одного столба другого не видно.
Смотрим: шофер стал то туда, то сюда автомобиль заворачивать — столбы потерялись и дорога тоже. Выскочили мы из автомобиля и принялись столбы искать. Нашли все-таки, поехали и к утру благополучно прикатили в Верхнеудинск.
В Верхнеудинске садимся в скорый поезд.
Ну, теперь прямо в Москву!
На какой-то станции купили газету: может быть уже написано о нас?
Так и есть! Читаем:
«11 августа вследствие тумана «Страна Советов» села в тайгу.
Перелет прерван. Летчики возвращаются в Москву».
Теперь весь свет знает о нашей катастрофе. Эх! Скверно!
А тут еще дождь все время. Унылая Сибирь.
Да с чего это мы взяли, что полетим снова? Никуда не полетим.
Уж лучше бы и в Москву не показываться.
В Иркутске мы простились с Шестаковым — он пересел на самолет и на два дня раньше нас прилетел в Москву.
23 августа, в одиннадцать часов утра, вылезаем мы на Ярославском вокзале.
Не идут ноги в Москву.
И как это в ней все стоит по-старому? Все бегают, суетятся, никому и дела нет, что тут такая история. Мы даже из вагона не вылезаем.
Вдруг за окном — Шестаков. Мы бросились к нему.
У Шестакова рот до ушей, улыбается.
— Ну что? Как?
— Сегодня ночью, — говорит Шестаков, — снова вылетаем. В прежнем составе, на таком же самолете.
