— Замолчи, Гарольд, — прошипела она, — а не то тут же окажешься у себя в Йоркшире!
Мисс Шримптон, которая была секретаршей Оливера Дикенса в течение тридцати лет, тоже все слышала и толкнула босса локтем в бок.
— Оливер, мне кажется, этот человек пьяница, — осуждающим тоном промолвила она.
— Вполне возможно, Джоан. Такие люди часто встречаются на свадьбах. — Оливер добродушно улыбался. Ему стоило немалых трудов уговорить Джоан Шримптон прийти на церемонию. Джоан согласилась только тогда, когда босс сказал, что ему как вдовцу нужна уважаемая дама для компании, а один он не пойдет. Она сделала это скрепя сердце и только ради Оливера. Во-первых, Тони был разведен; во-вторых, свадьба была с шампанским. Сама Джоан пила только минеральную воду. Причем негазированную. По ее убеждению, «Аква либра» была воплощением разврата. Пастор евангелической церкви, которую она посещала, заверил, что она получит место в раю, и Джоан не собиралась рисковать этим местом, отступая от курса, которого придерживалась всю свою жизнь. В конце концов, ничего более приятного ее не ожидало.
Расправившись с дядей Гарольдом, Айрин подошла к Фелисити и Тони.
— Фелисити, милая, ради Бога, потише. Ты на свадьбе.
— Знаю. Но это моя свадьба! — гневно воскликнула Фелисити. — А на ней присутствует бывшая жена Тони!
Айрин похлопала взволнованного Тони по руке.
— Успокойся, дорогой. Я все ей объясню. Фелисити нахмурилась.
— Десять дней назад ты отговаривала меня от этого брака, а теперь защищаешь Тони!
— Отговаривали! Это правда? — спросил шокированный Тони.
Айрин притворилась глухой.
— Тони не приглашал ее, — сказала она. — Он пригласил детей. Как тебе известно, они отказались. Однако сегодня утром согласились, но при условии, что их приведет мать. Что мне оставалось? Я пригласила Саманту, ее партнера Пирса Беркли-Холмса и, конечно, детей.
— Так это сделала ты? — Фелисити не поверила своим ушам.
— Да, дорогая, — приняв покаянный вид, ответила Айрин.
— Но почему никто не предупредил меня? — Она повернулась к Тони, переминавшемуся с ноги на ногу и чувствовавшему себя очень неуютно. — Почему ты ничего не сказал?
— Потому что я моральный трус. Ты сама так сказала, — промолвил Тони. — Милая, ты сможешь простить меня?
— Я… ну… — Фелисити невольно смягчилась. Она всегда сдавалась, когда Тони взывал к ее лучшим чувствам. — Наверно, черт бы тебя побрал!
Тони обнял ее и поцеловал в висок.
— Спасибо, милая, — прошептал он.
— Как бы там ни было, — воинственным тоном сказала Айрин, не понимавшая, почему отпущение грехов получил Тони, а не она, — дети имеют полное право быть здесь. Как и твоя собственная дочь. А Саманта только сопровождает их.
