Однако позже, во время приема с пастушеским пирогом и шампанским, который (судя по скорости, с которой исчезало и то и другое) проходил с большим успехом, она сумела по достоинству оценить поведение дочери. Поводом для этого стало знакомство с тринадцатилетней дочерью самого Тони. Если Аннабел была трудным ребенком, то Хилари — просто малолетней преступницей.
Все началось со шляпы. Когда новобрачных провели в церковный сад в облаке конфетти, разбросанного приглашенными (к ужасу смотрителя церкви, тщетно пытавшегося исправить ущерб с помощью совка и веника), Фелисити сначала заметила шляпу, а потом женщину под ней. Та была высокой и такой стройной, что Фелисити тут же захотелось записаться в клуб следящих за своим весом. В бледно-лимонном наряде незнакомки чувствовалась рука модного дизайнера.
— Ради Бога, кто это? — прошептала Фелисити мужу. — Она явно не из моих гостей.
Все ее гости были людьми обыкновенными, за исключением дяди Гарольда, который изрядно налегал на шампанское и уронил на галстук кусок пастушеского пирога. Тетя Эдна до поры до времени держалась скромно, но в какой-то момент ее шляпа, которая могла бы получить приз на ежегодной выставке цветов в Челси, начала сползать набок. Признак этот, насколько могла судить Фелисити, был зловещий.
Тони повернулся туда, куда указала Фелисити, и побагровел. Он молился, чтобы Айрин рассказала Фелисити о Саманте, но сомневался, что она это сделала, поскольку начал уже понемногу узнавать деловой стиль новообретенной тещи. Он кашлянул, проглотил слюну и быстро сказал, стараясь держаться как можно непринужденнее: — Вот эта? О, это Саманта. Фелисити ахнула, подтвердив худшие опасения Тони.
— Твоя бывшая жена? — ледяным тоном спросила она.
— Да, — ответил Тони, пытаясь говорить спокойно и деловито. — Я упоминал, что… — Фелисити не дала ему закончить фразу.
— Ты пригласил на нашу свадьбу свою бывшую жену, но не набрался мужества сказать об этом мне? Какая наглость!
— Валяйте, валяйте! — воскликнул дядя Гарольд, обладавший великолепным нюхом на скандалы. — Ничто так не украшает свадьбу, как хорошая ссора!
К счастью, его почти никто не услышал. Все были заняты выпивкой, закуской и громко говорили, пытаясь перекричать музыку. За репертуар отвечал смотритель церкви, который явно отдавал предпочтение песням Второй мировой войны. В данный момент воздух оглашал хор, исполнявший «Да здравствует Англия!».
Но Айрин слышала все. Она быстро пересекла газон, усадила ехидного дядюшку обратно в кресло и наполнила его бокал.
