— Может седлать еще эспрессо, — бормотала она. — Черт возьми, двойной.
Только мягко шипение газовой плиты под чайником нарушало тишину. Она осмотрела прихожую, там никого не было. Если она слышала, что-нибудь еще, то это был шум падающих капель в ванне.
Она держала нож, по размеру как у мясника. Ей нужно было, что-то острое, что бы прочистить затор.
Она включила свет в ванной — пустой ванной. Включила свет также в пустой спальне.
Она встала на колени около ванны и засучила рукава. Черная полоса образовалась вокруг места утечки. А если прокладку сорвало? Она шарила рукой под холодной водой, пока не схватила петлю.
Она потянула за нее и овальная подвеска с камнем заблестела опалом, это выбило весь воздух из ее легких.
Демон ушел, чтобы где-то обосноваться. Жаль, что где-то барьер пойманных в ловушку душ пересек занавесу, но он снова закрылся, последняя вялая связь между царствами. Однако, Вейлриус Корванс знал ужасный ущерб этого пересечения.
Может быть, раньше Завеса вызвала павлина, окрашенного в фиолетовые цвета сапфира и изумруда. Его пальцы скользили по стеклянной цветной трости. Тогда он посмотрел через плечо.
Из алой клетки филигранной работы, за ним наблюдал ворон, в его черных глазах отражались вспышки от камина. Он выгнул бровь. Все птицы спят ночью, но не ворон. Это странные часы, и редкая вспышка цвета нефтяного пятна в его черном оперении была всегда предсказуема.
Он должен был убить ворона и сделать новую западню. Он думал теперь о голубе с серыми крыльями, блеск его радужной груди, шея белее снега, блестящие оранжевые глаза. Все это было дешевой приманкой, и у него еще было время.
Он снял кольцо и отложил его в строну, затем провел рукой по плоскогубцам и щипцам, лопаткам и ножницам, паяльной лампе. Такие уродливые предметы для причинения боли, такая нежная и красивая работа.
Он осматривал камни на трости, высматривая черный, а основание из стекла подхватил в предупреждении. Он заставил себя делать это спокойно, но внутри у него все скручивалось, а руки дрожали.
Он вспомнил себя до задания, терпение, отточенное подобно стеклу в море. В конце концов, как говориться Рим не за день построили. И при этом все не пропало. Но Корванс понял, что дни и ночи двигаются куда быстрее. И из-за этого его терпение пострадало.
Точно также было и со страданиями.
Капля воды вспыхнула в его глазах и упала. Она зашипела на стекле и оставила дымное пятно.
Отойдя, Корванс налил себе выпить и подошел к окну. Внизу, осенний цвет деревьев давно слетел и уплывал по реке, оставляя только изодранные скелеты стволов и ветвей, ждущих, что их накроет снегом.
