Но, однако, друзья не были способны защитить его ни от подозрений, ни от сенсационных предположений в средствах информации. Он стал бы знаменитостью, а это было неприемлемо. Известность нарушит его стиль.
Когда он принимал бутылку «Циндао» из рук Сьюзен, то поблагодарил ее и услышал в ответ:
— Прошу вас.
Независимо от обстоятельств доктор полагал, что следует соблюдать хорошие манеры. Цивилизация — это величайшая игра из всех игр, чудесно организованный всеобщий турнир, в котором умелый игрок получает лицензию на доступ к тайным удовольствиям. А соблюдение правил — манеры, этикет — очень важно для успешного ведения игры.
Сьюзен вежливо проследовала за ним к двери, где он сделал паузу, чтобы дать ей заключительные инструкции на эту ночь.
— Скажи мне, Сьюзен, что ты меня слушаешь.
— Я слушаю.
— Будь спокойной.
— Я спокойна.
— Будь послушной.
— Да.
— Зимний шторм…
— Шторм — это вы, — ответила она.
— Спрятался в рощу бамбука…
— Роща — это я.
— И понемногу утих.
— В тишине я узнаю, что должна сделать, — ответила Сьюзен.
— После того как я уйду, ты закроешь дверь кухни, запрешь все замки и подопрешь ручку стулом, как и было. Ты вернешься в постель, ляжешь, выключишь лампу и закроешь глаза. После этого ты мысленно выйдешь из часовни, в которой сейчас находишься. Когда ты закроешь за собой дверь часовни, все воспоминания о том, что произошло с того момента, когда ты подняла телефонную трубку и услышала мой голос, до тех пор, пока ты не проснешься в постели, будут стерты — каждый звук, каждый вид, каждая деталь, каждый нюанс исчезнет из твоей памяти и никогда в ней не восстановится. Затем, считая до десяти, ты поднимешься по лестнице, и, когда ты скажешь «десять», к тебе вернется полное сознание. Открыв глаза, ты будешь считать, что проснулась после освежающего сна. Если ты поняла все, что я сказал, то, пожалуйста, скажи мне об этом.
— Я поняла.
— Доброй ночи, Сьюзен.
— Доброй ночи, — ответила она, открывая перед ним дверь.
Ариман вышел на площадку и шепнул:
— Спасибо.
— Вам всегда рады, — послышалось в ответ, и Сьюзен тихо закрыла дверь.
С моря, как армада вторжения, желающая похитить всю память о мире у тех, кто мирно спал в своих уютных домах, надвинулись галеоны[33] тяжелого тумана. Сначала они лишили мир цвета, затем деталей, а после этого принялись за объем и форму.
Из-за двери, изнутри, донесся звук цепочки безопасности, скользнувшей в гнездо.
С мягким шорохом задвинулся засов, секундой позже — второй.
