Отцепляя пальцы от ящика, Марти содрогнулась: всю ее правую руку пронзил судорожный спазм. На внутренней стороне фаланг пальцев, словно в мягкой глине, четко отпечатался след от ручки, а кисть болела так, словно красная вмятина в плоти задела и лежащие под нею кости.
Она попятилась от ящика. И пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в холодильник. Внутри негромко звякнули стукнувшиеся одна о другую бутылки.
Одна из них была полупустая бутылка «Шардоннэ», оставшаяся после вчерашнего обеда. Винная бутылка сделана из толстого стекла, особенно в основании, где отлита перевернутая воронка, вокруг которой собирается осадок. Твердая. Тупая. Удобная. Ею можно размахнуться, как дубинкой, и расколоть чей-нибудь череп.
А разбитая винная бутылка может стать совершенно убийственным оружием. Ее нужно держать за горлышко, направив вперед острые осколки. Вонзить их в лицо ничего не подозревающего человека, пронзить ему горло.
Удары сердца Марти, отдававшиеся во всем теле, казалось ей, звучали громче, чем грохот двери, которую захлопывает нетерпеливая рука.
— Анализ мочи не может солгать, — сказал доктор Донклин.
Валет на своем сторожевом посту около двери поднял голову и встряхнул ушами, как будто соглашался с ним.
Скит, к которому теперь были подключены провода электрокардиографического аппарата, все так же пребывал во сне, настолько глубоком, что казалось, будто все жизненные процессы в нем приостановились, как после глубокого охлаждения организма.
Дасти наблюдал за зеленым узором, рисовавшимся в окошке осциллографа монитора сердечной деятельности. Пульс его брата был медленным, но ровным, без всяких признаков аритмии.
Клиника «Новая жизнь» не являлась ни больницей, ни диагностическим центром. Однако из-за изощренной сообразительности и наклонности к саморазрушению многих ее пациентов в ней по необходимости имелось сложное и совершенное оборудование, с помощью которого можно было провести быстрый и достаточно точный анализ телесных жидкостей на предмет наличия в них наркотиков.
Анализы крови Скита, взятые у него при поступлении, показали, из чего состоял тот химический коктейль, с которого он начал день: метамфетамин, кокаин, ДМТ. Мет и кокс были возбуждающими препаратами, а ДМТ — диметилтриптамин — синтетическим галлюциногеном, близким к псилосибину, который, в свою очередь, являлся кристаллическим алкалоидом и добывался из гриба Psilocybe mexicana. Такой завтрак явно был не так полезен, как овсянка и апельсиновый сок.
