Ложная память | страница 101



— раздавался только в ее сознании. На самом деле она не боялась ни ножниц, ни скалки, не боялась ни ножей, ни вилок, ни штопора, ни приспособления для шелушения початков, ни термометра для мяса. Уже в течение нескольких часов она знала истинный объект своего ужаса, и на протяжении сегодняшнего странного дня это знание уже не раз мелькало в ее сознании, но до сих пор она еще не глядела этому знанию прямо в лицо, не отводя глаз. Единственной угрозой, заставлявшей ее съеживаться от страха, была она сама, Мартина Юджиния Родс. Она боялась самое себя, не ножей, не молотков, не ножниц, а именно себя. Она с неколебимым упорством держала ящик закрытым, потому что была уверена, что в противном случае выдвинет его, выхватит из него ножницы, и — за отсутствием другой жертвы — нанесет себе жестокие раны сверкающими остриями.

— Ты здесь, Марти?

Клик-клик.

— Марти, что мне делать?

Голос Марти дрожал от сострадания, от мучительных переживаний за свою подругу, но также и от страха за себя и страха перед собою.

— Суз, это дерьмовая страшилка, это сверхъестественнее, чем колдовство. — Она вся промокла от холодного пота, словно только что вышла из моря. Клик-клик. Ее рука, плечо и шея болели настолько сильно, что глаза наполнились слезами. — Послушай, мне необходимо немного пошевелить мозгами по поводу всех этих вещей, прежде чем я сама пойму, как тебе помочь, и смогу посоветовать тебе, что делать.

— Все, что я рассказала тебе, правда.

— Я не сомневаюсь в этом, Суз.

Ей невыносимо хотелось бросить трубку телефона. Ей нужно было уйти от ящика, уйти от ножниц, которые ждали в нем, потому что она не могла убежать от порыва к насилию, пробудившегося в ней самой.

— Это действительно происходит, — настаивала Сьюзен.

— Я знаю это. Ты полностью убедила меня. Именно поэтому я должна как следует разобраться в этом. Ведь это же так странно. Нам необходимо быть осторожными, убедиться в том, что мы поступаем правильно.

— Я боюсь. Я здесь совершенно одинока.

— Ты не одинока, — заверила Марти; ее голос начал срываться, он теперь не просто дрожал, она уже начала заикаться и взвизгивать. — Я не позволю тебе быть одинокой. Я перезвоню тебе.

— Марти…

— Я подумаю об этом, хорошо обдумаю…

— …если что-то происходит…

— …вычислю, что лучше всего сделать…

— …если со мною что-то происходит…

— …я перезвоню тебе…

— …Марти…

— …скоро перезвоню тебе.

Она повесила трубку и в первый момент не могла заставить себя выпустить ее, настолько занемели пальцы. Когда же наконец она смогла их расслабить, кисть осталась полусогнутой, как будто все так же держала призрачную трубку.