Кто же окружает Туберозова? Дьякон Ахилла - это образ комический. Это большой ребенок, от него много шума и скандала. Он однолюб: полюбил детским чувством Савелия. Ахилла выступает за порядок, стоит горой за свои убеждения, а убеждений-то нет. Образы даны на контрасте: богатырь Ахилла и слабый телом Захария, Заха- рия с потомством и одинокий Савелий. Бенефактов слаб телом, но памятлив. Нищий духом, он остался хранителем поповки. Захарий - воплощение христианского всепрощения, незлобивый, неумный, глуповатый, но вымолил у Савелия «прости мя». Надо быть тонким художником, чтобы отрицательные черты объявить положительными и возвести их в «перл творения».
В «Соборянах» изображается дворянский круг: градоначальник, почтмейстер, почтмейстерша - снисходительно относятся к Савелию, но в свой мир не допускают. Здесь дается целая галерея нигилистов. Препотенский - антипод Туберозова, хотя они люди одного круга и одного воспитания. У Препотенского - своя идея: он материалист, своего рода просветитель, выступает за свободу выражения чувств, человек образованный, редактор журнала, пишет. Но он сеет дух сомнения, раздора. Лесков к этому времени, пережив общественное презрение, мог вернуться к теме нигилизма. Для писателя самым трудным был расчет с прошлым. Он тоже был гоним за идеи против нигилистов, которые, как считал Лесков, разрушают Россию: «Патриотическое начало - величайший вред для России», - рассуждают нигилисты. Здесь он сводит с ними счеты, избегая при этом карикатурности; его герои - это государственные чиновники, блюстители порядка.
Гроза, стихия, которая выше всяких мер предосторожности, наводит Савелия на мысль, что он должен сказать всю правду: отцы города, которые должны блюсти мир, жалки и ничтожны перед Божьим миром. Он собирает всех чиновников, чтобы прочитать им проповедь - манифест христианского социалиста. Вот он - путь подвига одиночки. И - расплата: «жизнь кончилась, началось житие». Им займется Консистория - учреждение, стоящее над церковью, следит за духовенством, чтобы не говорило лишнего, не вело пропаганды, не произносило проповеди экспромтом. Защиты от нее нет, архиерей бессилен, приход тоже. Расправу осуществляют приехавшие за Туберозовым жандармы. Савелий оказался в каморке, он не служит, ему запрещено говорить. Но думать запретить нельзя! Самое отрадное и страшное - мысль. Она вдохновляет, она же и точит человека. Надо много сказать - и нельзя. Слово никогда не может выразить всей полноты мысли человека. А если и может - то где аудитория? Люди, окружающие его, все равно ничего не понимают.
