Но Истомин не подозревает, что, помимо побед над женщинами и девушками, бывают ситуации, когда женщина одерживает победу над мужчиной. Не ту ласковую победу плоти, для которой она создана, а другую - победу превосходящей силы сердца. Вот об этом лучше всех написано Лесковым. Ида приходит к Истомину и заставляет его написать письмо Шульцу с извинениями. Роман Прокофьевич, который вначале смотрит на нее, как охотник на хорошенького зверька, пытается взять любезный тон мужчины по отношению к женщине, подчиняется ее тону серьезного разговора и говорит, что он готов. <...>
Роман «Островитяне» необычен для Лескова. Петербургский пейзаж, особая интрига, персонажи выглядят так, как будто сошли со страниц автора «Преступления и наказания» и обработаны рукой Лескова. Везде виден стиль Достоевского: ахронологичность, обрывочность, все «а вдруг». У Лескова никогда не бывает вдруг: «Я ведь не романист, я - секретарь жизни». Лесков здесь словно состязается с Достоевским. Зачем это было нужно автору? И.В. Столярова>[1], которая действительно очень многое поняла в творчестве Лескова, ближе других подойдя к решению этой проблемы, тоже пока не ответила на этот вопрос.
Вообще лесковеды - люди особого склада. Собственно говоря, они только еще складываются в отдельную школу, потому что Лесков как писатель, как классик был в тени, и даже писали в какой-то юбилей, что он принадлежит второму ряду. Почему писателей надо делить по рядам - это на совести тех, кто так сказал. С точки зрения лесковеда, который занимается творчеством писателя не от юбилея к юбилею, а вплотную, скажу, что многие важные проблемы, связанные с его творчеством, все еще не решены.
Вот и нам с вами предстоит не только ставить, но и решать эти проблемы. Кажется, что «Островитяне» - это совершенно неожиданное явление, но это только кажется, потому что до романа «Островитяне» был написан еще один роман - «Обойденные» (1865), который я считаю предшественником «Островитян».
Почему Лесков стал писать романы? Ведь роман - самый худший жанр. Это бессильная попытка художника, пытающегося изобразить жизнь. Лесков видел себя секретарем жизни, который пишет хартию, навертывая ее на валик. А что в романе? Не жизнь, а взгляд художника. Например, в «Войне и мире» нас пленяет мир, идиллия дворянского быта. А Салтыков-Щедрин бунтует против этого подхода, он пишет роман «Господа Головлевы», где утверждает, что ничего этого не было, а норма - это Иудушка и Арина Петровна.
