Доктор вдруг натужно, будто с грузом на плечах, поднялся, шагнул к иллюминатору и уставился на соседний пирс, заложив руки за спину.
— А что греха таить, — прервал затянувшуюся паузу Ват-рас. — Многие члены экипажа зарабатывают себе на жизнь контрабандой!
— Время сейчас смутное — на одну зарплату прожить нельзя, — согласился доктор. — Каждый промышляет, как может. От простого матроса до командиров.
— Идет молва, — заметил Ватерс, — что наши капитаны за каждое выданное ими разрешение въезда на паром чужой машины получают кучу денег зелеными?
— Дыма без огня не бывает… Превратили судно в проходной двор, — взорвался врач, но тут же остыл и тихо добавил: — Но я их не виню.
— Почему? — удивился Ватрас.
— У капитанов нет выхода! В порту — царство мафиозных кланов, которые диктуют свои условия всем, включая капитана парома. К великому сожалению, эти условия надо соблюдать, в противном случае…
— И что же в противном случае? — повторил матрос.
— Мы живем в стране, — доктор говорил медленно, как бы подбирая нужные слова, — где сегодня не действуют никакие законы и предписания, и нет никого, кто бы мог контролировать их соблюдение. Кто бы мог защитить честных капитанов от бандитов…
Он затравленно посмотрел в иллюминатор и неожиданно заспешил:
— Ладно. Я пойду. — Переступив порог каюты, он резко обернулся. — Так что, голубчик, нам с тобой надо предельную бдительность проявить и не позволить себя выбросить за борт…
У Ватраса выработалась привычка — отход парома сопровождать на открытой палубе. Его восторгала эта минута, когда гигантское корабельное тело вздрагивало и нехотя отползало от причала, оставляя кружевную пену. Натужено взревев двигателем, рокоча и кряхтя, оно медленно разворачивалось и, наконец, нацелившись носом на заморские берега, судно увеличивало скорость, наматывая на свои винты морские мили.
Старт гигантского ковчега весом в четырнадцать тысяч тонн и с полутора тысячами человеческих душ на борту вызывал у него бурю эмоций. Но сегодня он обозревал горизонт без особого восторга, ощущая необычную грусть. Он взглянул на небо. Холодный северный ветер кружил над морем взбухшие облака, которые подплывали к берегу и изрыга-лись дождем. Ему вдруг захотелось позвонить своей жене, очень захотелось. Он достал мобильный телефон и набрал номер.
— Я отчалил, дорогая — посиневшими губами, ронял он слова. — До встречи, Рут.
— Мне твой голос не нравится. Случилось что-нибудь?
— Все нормально. Просто я стою на холодном ветру.
