- Что вы там делали за запертой дверью?
Она приоткрыла глаза, мягко и удовлетворённо улыбнулась, вспоминая удачно завершённую операцию, утишив на время духом воли и победы гложущий дух боли, и беззаботно ответила:
- Когда она соизволила оторвать от бумаг свои тупые глаза, то неожиданно увидела перед ними мой пистолет.
- У вас в сумочке был пистолет? – ошарашенно задал Владимир ненужный вопрос.
- И есть, - подтвердила Горбова. – Бельгийский браунинг. Знаете, такая блестящая никелированная многозарядная игрушка, пробивающая и череп, и грудь навылет.
Владимир хотел спросить, откуда она это знает, но, вспомнив её лесных спутников, побоялся правдивого ответа.
- Директриса оказалась трусливой, но сообразительной тряпкой, - продолжала Горбова с гордостью в голосе. – Приятно было видеть, как глаза её стали шире очков, и не удивлюсь, если она уписалась прежде, чем сообразила, что мне от неё надо. Потом делала всё, что я ей приказывала, механически, безропотно и молча.
- А если б закричала? – оборвал мажорный рассказ террористки испугавшийся теперь вдруг не на шутку Владимир.
Горбова отстранилась, повернулась всем туловищем к нему, жёстко и решительно сказала:
- Я б, не раздумывая, всадила пулю в её посиневшую переносицу, - и, чуть помолчав, добавила: - И она это поняла. У меня даже возникло острое желание, чтоб она заверещала. Как может нормальная женщина стать тюремным надзирателем для малых детей? Постоянно видеть их страдающие и вопрошающие глаза и не ощущать вины за зло, ставшее обыденной работой? Не уверена, что такие имеют собственных детей: можно сойти с ума. – Любовь Александровна замолчала, неровно дыша, потом, успокоившись, продолжала: - Нет, она не пикнула. Выложила журнал регистрации поступающих детей и выписала для меня всех, кто прибыл к ним в тот день.
- Но теперь-то она наверняка поднимет на ноги всю милицию! – не унимался обеспокоенный авантюрным происшествием Владимир. – Разве нельзя было получить те же сведения без насилия?
Горбова горько усмехнулась
- Володя! Спуститесь на землю. Вы плохо прочитали название учреждения: «Закрытый приёмник-распределитель», на понятном языке – детская тюрьма. А в ней никаких сведений просто так и любому желающему не дают. Тем более о детях врагов народа. Шатровы-то неспроста арестованы. – И тут же успокоила занервничавшего невольного соучастника: - Да вы не бойтесь: вас она не видела…
«Но видели сотрудницы», - подумал Владимир.
- …а если кто другой видел, то – мало ли зачем вы там были, тем более с другой стороны двери.
