— У тебя есть ее фото? Жены, я имею в виду.
— Да, да! Давай где-нибудь сядем, ты посмотришь!
Они нашли скамейку под глухим забором обсерватории, и Гриша достал несколько фотокарточек.
— Мой автобус! Я сам доставлял мебель своим покупателям. «Harry Stein» — на нем написано мое имя! Мое имя читали по всему городу, меня хорошо знают там, где я живу! Моя жена Нэнси и дети Майкл и Роза.
— Веселая жена. Симпатичные дети.
— Ты знаешь, ведь я взял их маленькими из концлагеря, они почти умирали. Не было болезни, чтобы они пропустили мимо, пока выросли. Но теперь, Суля, это хорошие дети. Майкл — инженер в солидной фирме, женат, имеет ребенка. Роза — талант, художница… как это… для фарфора. Имеет приз за работу!
— Замужем?
— А, разве легкое дело выдать замуж дочь, Суля?
— Смотря где, Гришенька, смотря где. У нас, например, даже слишком легко. Мои девчонки успели по два раза каждая, так что я имел при двух дочерях четырех зятьев, и все четыре мне нравились, славные хлопцы. А это твой дом, я понимаю?
— Да, у меня дом, восемь комнат. У меня много места, приезжай, посмотри. Сад, два автомобиля. Теперь, когда я продал дело, я свободный человек, ничем не занят. Приедешь, мы совершим путешествие, — говорил Гриша. — Я зимой отдыхаю во Флориде. Захочешь, поедем во Флориду, весной я путешествую по Европе, захочешь, едем в Европу: Рим, Париж, Швейцария!
Саул Исаакович решил, что дипломатичнее не говорить Грише, что на подобную поездку у него нет, никогда не было и не будет денег, и он понятия не имеет, зачем без специальной командировки советским гражданам шататься по загранице. И он сказал так:
— А ты мне лучше ответь, мы едем в Кодыму или нет, я не расслышал твоего ответа. Я, может быть, плохо слышу?
— Я не могу ехать в Кодыму. — И они засмеялись, и встали, и пошли дальше, два старых хитреца. — Моя путевка не содержит Кодыму, такой маршрут.
— Значит, в Кодыму ты ехать не можешь? Сочувствую тебе. Что ж, поеду без тебя. Я могу ехать, Гриша, когда захочу, хоть сию минуту я могу отправиться в нашу дорогую Кодыму, — говорил Саул Исаакович с нежной улыбкой. — Я в любой момент могу проверить, цел ли наш тополь, проверить, как там идет новое строительство, какая станция, какой теперь вокзал. Я поеду, Гришенька, и все тебе опишу в письме, если тебя интересует, конечно.
— Да, да! — отвечал Гриша. — Но ты мне скажи про себя — какой у тебя капитал, как ты жил все годы? Ты ничего не говоришь про себя, и я могу думать, что тебе нечего сказать, а? — задирался Гриша.
