— Если вы желаете знать мое мнение, — бросил Шульце, — то весь Крым выглядит как одно большое кладбище!
Фон Доденбургу показалось, что Шульце не так уж и далек от истины…
Однако не только сами русские перестали соблюдать правила ведения войны. 16 ноября 1941 года части «Вотана» достигли окраин Севастополя. Лил сильный дождь. Дорога превратилась в жидкое месиво из глины, в которой по ступицу увязали телеги. Все вокруг было устлано брошенным русскими при отступлении оружием и оборудованием. И трупами — бесчисленными трупами, над которыми лениво кружились вороны.
Когда дождь прекратился, раненые, валявшиеся по обеим сторонам дороги, стали жалобно стонать: «Воды… дайте, пожалуйста, воды!». Они протягивали руки к проезжавшим мимо эсэсовцам, но те только отворачивались. Над ранеными летали огромные черные мухи. Те, кто мог кое-как передвигаться при помощи самодельных костылей, поднялись с земли и медленно заковыляли вперед в поисках воды. Те же, кто уже не мог самостоятельно передвигаться, так и остались лежать на земле, стоически дожидаясь смерти.
После полудня, когда бойцы «Вотана» остановились на временный постой, фон Доденбург в сопровождении Шульце вышел осмотреть дымящиеся руины, которые остались от этого района Севастополя. Внимание Куно привлекли короткие автоматные очереди, раздававшиеся неподалеку. Эсэсовцы обогнули небольшой пригорок и увидели устрашающее зрелище. Сразу за пригорком бульдозеры вырыли огромную яму. Она была полна ранеными и умирающими русскими солдатами. На краю ямы сидел толстый офицер из дивизии «Мертвая голова»[21], зажав в зубах сигару, и стрелял из автомата в тех русских, которые начинали шевелиться или стонать. Заметив, что к нему приближаются два собрата по оружию, он лениво махнул им рукой:
— Хайль Гитлер! Здесь страшно жарко, не так ли?
Он кивнул в сторону русских, валявшихся в огромной яме:
— Это курсанты. Вернее, это то, что осталось от 76-й бригады курсантов из Новороссийска.
Он выпустил очередную очередь по зашевелившемуся ивану. Тот уронил голову.
— Здесь здорово воняет, да? У многих из них начинается понос перед тем, как они умирают…
— Что здесь вообще происходит? — мрачно поинтересовался Шульце.
Однако офицера из дивизии «Мертвая голова» ничуть не задел грубый тон Шульце. Он явно относился к числу тех субъектов, которые абсолютно довольны как окружающим миром, так и самими собой.
— Я выполняю личный приказ рейхсфюрера СС. Гиммлер приказал уничтожать офицерский корпус русских, начиная с самых молодых офицеров. Надо, чтобы они не могли сопротивляться и через пятьдесят лет после того, как мы их покорим.
