Худшим случаем из всех был Майлз. Темный Охотник, преступивший черту, был очаровательным и забавным. Он ослепил ее своим жизнелюбием и способностью превращать все в игру. Всякий раз, когда Астрид пыталась подтолкнуть его за грань, Майлз смеялся над ее испытаниями и все, что он делал, выдавало в нем хорошего парня. Он казался идеальным, уравновешенным мужчиной.
На какое-то время Астрид даже вообразила, что влюбилась в него.
А в итоге Майлз попытался ее убить. У него не было ни чести, ни жалости. Один лишь холод и бесчувствие. Единственный человек, которого любил Майлз, был он сам. Хотя, на самом деле, Темный Охотник представлял собой жалкое ничтожество, он считал, что человечество недооценило его, а потому решил, что волен делать с людьми все, что захочет.
И это была самая большая проблема Астрид с Темными Охотниками. Они были людьми, которых обычно набирали из самых низов. С самого рождения все унижали и оскорбляли их, поэтому ненависть к миру была у них в крови. Артемида никогда не принимала это во внимание, обращая их. Все, чего она хотела — это все новых и новых воинов под знамена Ашерона. После обращения она умывала руки, оставляя их на попечение других.
До тех пор, пока они не пересекали любую черту, придуманную Артемидой. Тогда богиня спешила отдать их под суд, а затем и на казнь. И хотя у Астрид не было никаких доказательств, ей всегда казалось, что богиня охоты придерживается этого протокола только для того, чтобы Ашерон не злился на нее.
Поэтому в течение многих веков Астрид не раз поручали найти хоть какую-то причину, чтобы позволить Темному Охотнику жить.
Она не нашла ни разу. Каждый, кого девушка судила, был опасен и жесток, угрожая миру больше, чем Даймоны, на которых они обычно охотились.
Правосудие на Олимпе работало совсем не так, как на земле. Не существовало такого понятия, как презумпция невиновности. На Олимпе обвиняемый должен был доказать, что достоин сострадания.
Никому это так и не удалось.
Единственный случай, когда Астрид была готова проявить милосердие, был Майлз — и смотрите, чем это обернулось. То, что она почти решилась объявить его невиновным и отпустить обратно в мир, ужасало ее.
Это стало последней каплей. С тех пор Астрид сторонилась всех.
Она больше не позволит мужской красоте или очарованию обмануть себя. Все, что ей нужно было сейчас сделать — это увидеть, что скрывает сердце лежащего на кровати мужчины.
Артемида сказала, что у Зарека вообще нет сердца. Ашерон ничего не возразил, а лишь одарил ее пронзительным взглядом, говорящим, что он полагается на ее способность сделать правильный выбор.
