Подбежал Эйман, уже без бамперов, колпаков и проволоки.
— Эй, парень, — воскликнул он, наклонившись над корчившимся от боли Нинья.
— Пуля прошла навылет, — повторил Рафаэль.
Его отец старался завязать тонкий пояс узлом.
— Надо унести его отсюда.
— Эй, смотрите, — воскликнул Эйман.
На дороге, меж двух мусорных холмов, стоял мужчина в хаки. С ружьем наперевес. В широкополой шляпе.
Рафаэль вскочил.
— Сукин ты сын! — крикнул он. — Ты подстрелил мальчишку!
Мужчина не шевельнулся, ничего не ответил.
Рафаэль схватил горсть земли и кинул в мужчину. Несколько песчинок попало ему в глаза.
Мужчина остался недвижим.
— Мерзавец! — крикнул Рафаэль.
— Сволочь, дерьмо собачье, — всхлипнул Нинья.
Отец Рафаэля помогал Эйману поднять Нинья. Рафаэль отстранил его. Сунул руки подростку под мышки.
— Черт побери, Нинья! — воскликнул Рафаэль. — Брось это паршивое радио.
Вдвоем они понесли мальчика, а отец Рафаэля разжал его пальцы и отбросил радиоприемник на обочину.
Шагая впереди, подхватив Нинья за ноги, Эйман оглянулся. Мужчина с ружьем по-прежнему наблюдал за ними.
Отец Рафаэля оставил попытки завязать узел. И просто зажал рану, где вышла пуля, кулаком. Рафаэль, однако, видел, что кровь не останавливалась. Голова мальчика лежала у него на животе.
К тому времени, как они миновали дыру в заборе, ручей, дошли до магазина и положили Нинья на прилавок, кожа его, особенно на лице, заметно побледнела. Глаза закрылись. Веки чуть подрагивали.
Едва они прошли мимо ящика Мамы, та начала кричать, что Нинья ранен, истекает кровью. Выстрелы-то наверняка слышали все жители Моргантауна.
Рафаэль заметил черный «Бьюик» отца Страттона, припаркованный в тени холма, на который поднималась автострада.
А вскоре все население Моргантауна собралось у магазина. Рафаэль еще больше вспотел, пробираясь сквозь толпу.
Отец Страттон схватил его за руку.
— Куда ты идешь, Рафаэль?
— Этот человек подстрелил его. Просто подстрелил. Ранил Нинья в ногу.
— Я хочу, чтобы ты исповедовался, Рафаэль, — отец Страттон все еще держал его за руку.
От священника пахло спиртным. Его любили и уважали, потому что он тоже любил выпить. То есть прекрасно понимал проблемы своей паствы.
— Хорошо, святой отец.
— Сегодня. — Священник пристально смотрел на Рафаэля.
Рафаэль вырвал руку.
— Да, святой отец. Как скажете.
— Рафаэль! Ты не хочешь помочь страждущему?
Через окно Рафаэль видел толпящихся у прилавка людей.
— Нет. Там есть кому помочь. Я не нужен… Я не хочу…
— Страдания пугают тебя, Рафаэль?
