Истинный национальный лидер сумел бы опереться на активную моральную поддержку народа. В конце 1980-х годов русские более-менее равномерно проживали на всей территории Советской империи, а значит — могли коллективно выступить в защиту государственного единства.
Решительные меры сильного национального лидера были бы поддержаны массой нерусских народов, желавших сохранить то лучшее, что было в советском строе. Об этом свидетельствуют результаты мартовского 1991 года общенационального референдума в поддержку сохранения СССР, который, несмотря на лукавство горбачевской формулировки, вынесенной на обсуждение, был поддержан абсолютным большинством граждан страны.
…Но национальный лидер, народный вождь, способный взять на себя всю полноту власти в этот критический момент жизни нации и государства, не появился. Господь оставил нас один на один с маразмирующим Политбюро и его болтливым генсеком. И если раньше в русской истории «декабристы будили Герцена», то сейчас все складывалось намного драматичнее: разложение советской власти «разбудило Вия» — антиобщественную и антигосударственную нечисть. Если бы я был сценаристом фильмов ужасов, я так бы описал ситуацию 90-х годов: «На востоке кровавыми лучами забрезжил политический восход Бориса Ельцина. Казалось, еще немного, массивная дверь Верховного Совета распахнется, и в зал войдет Князь Тьмы. "Поднимите мне веки!" — хрипит царь вурдалаков, и все вампиры, визжа, отталкивая друг друга, прыгают на истерзанную Россию».
Система отбора советских партийных кадров могла выплевывать на самый верх государственной власти только таких серых личностей, как Михаил Горбачев, которого, безусловно, уважают на Западе за развал СССР, но именно за это презирают и даже ненавидят на Родине. Если все же попытаться быть немного справедливым к Горбачеву, то надо сказать, что он не был плохим человеком. Главная его слабость — это слабость (прошу прощения за игру слов). Размах его личности просто не соответствовал размаху преобразований, которые он начал, а потому революция съела своего отца. Совсем другое дело — Ельцин. Своенравный и харизматичныи деспот знал, что творил. Он продал и предал Россию.
В 1981 году я стоял перед выбором: стать профессиональным спортсменом и поступить в Московский авиационный институт (МАИ), где была классная гандбольная команда (гандболом я занимался профессионально), или сдать документы в Московский государственный университет (МГУ). В пользу МАИ меня склонял отец. Он полагал, что авиационный институт, где еще преподавал мой дед Константин Павлович Рогозин, даст мне не только правильное инженерное образование, но и стартовую площадку для блестящей военной карьеры.
