Тáту - Вячеслав Иванович Дегтяренко

Корректор Юрий Алексеевич Перминов

Корректор Александр Борисович Павловский

© Вячеслав Дегтяренко, 2018

ISBN 978-5-4490-3332-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

— Я не подпишу согласие на лечение в психиатрическом отделении, — сказал заикающимся голосом матрос из Приморского края, — у меня последствия перенесенного инсульта. Я не могу нормально разговаривать, мои руки, ноги ничего не чувствуют.

— Но я не смогу начать ваше лечение и обследование, — настаивал лечащий врач, сидя напротив него в ординаторской, — к тому же госпитальные неврологи и врачи из Владивостока исключили вам этот диагноз. И томограмма показывает, что с вашим мозгом всё в порядке.

— А что у меня?

— Вас доставили к нам, так как у вас развился невроз. Вероятно, конверсионный, который проявляется заиканием и слабостью.

— Вы хотите сказать, что я псих?

— Нет. У вас был стресс, после которого вы переживали, и это подействовало на психическую сферу.

— Доктор, поверьте, я ведь не мог даже ходить. Не мог есть, пить. Всё из рук валилось. Я ничего не чувствовал…

— Это тоже невротические проявления.

— Вы понимаете, что много на себя берете? У меня мама — майор МВД, а дядя в Генштабе служит. Я уже жалобу в прокуратуру подал на командира и врачей госпиталя Владивостока с требованием о возмещении причинённого вреда.

— Вас унижали, оскорбляли или вы не доедали в столовой?

— Сложно сказать. За месяц в армии такого навидался. На всю жизнь хватит. Зарядка, крики в казарме, везде бегом или строем. Пища мерзкая и однообразная. Я переживал. Звонил маме, дяде. Они обещали перевести меня в другую часть, поближе к дому.

— Дедовщина-то в армии есть сейчас? — после паузы поинтересовалась дама-врач, — вы мыли полы? Стирали чужое белье?

— Что вы? Видеокамеры в казарме. Убирали у нас технички из аутсорсинга. В каждом кубрике есть моющие пылесосы. В умывальных комнатах стиральные машинки стоят.

— Согласие на лечение подпишете? — наседал коллега.

— Мне нужно срочно позвонить маме. Где мой телефон? Я уже час в вашем отделении, а телефона всё нет. Почему его не принесли до сих пор?

— Вам девятнадцать лет. Что вы заладили: «маме позвонить»? Телефон скоро принесут.

— Я так не могу. Вы нарушаете мои гражданские права. И потом, невроз ведь ограничивает меня в будущем. Может, я в полицию пойду служить или поступлю в академию госслужбы… Что будет написано в моём военном билете? Дурак?

— Нет. Там будет написано: В — ограниченно годен к военной службе.