Выхватив второй меч, Таури закрутила оружие перед собой. Клинки зашелестели, сливаясь в размазанные полосы.
— Пугает, зараза, — пробормотал один из стражей.
Но Таури вовсе не собиралась кого-то запугивать. Она входила в боевой транс. Нужно было избавиться от лишних мыслей и чувств. От глупой жалости к воинам, которые сейчас умрут. От ощущения неправильности происходящего. Ведь стражи не враждуют с серафимами. В другое время они могли бы славно посидеть в кабаке, рассказывая друг другу байки и рассуждая об оружии. Но сейчас миром не разойтись.
Остановов клинки, Таури метнулась влево. Стражи вскинули копья, защищаясь. Обычный боевой рефлекс копейщика — ударить навстречу, пользуясь преимуществом в длине оружия. Таури кувыркнулась вперед, поднырнула под копьями. И, перекатившись на колено, расходящимся движением резанула сразу обоих. Вторым кувырком ушла им за спины. Вскочила и обернулась. Одним взглядом охватила поле боя.
Паренёк с перерезанным горлом лежал в густой траве, раскинув руки. Недалеко от него возился пожилой страж, пытаясь перетянуть раненую ногу. Еще один противник слабо шевелился, прижав руки к животу. Руки были ярко-красными. Его напарник стоял на коленях, опираясь на копье. Наметанным глазом Таури видела, что ему уже не подняться.
Оставшиеся стражи не собирались отступать. Сбились в кучу, но стояли, подняв копья. Таури приготовилась к следующей атаке. А по мосту, на ходу доставая стрелы, бежали лучники.
Стражники услышали топот и оглянулись. При виде подкрепления они сразу перестали жаться друг к другу. Разошлись в стороны, чтобы не перекрывать траекторию выстрела. Всё это — в нехорошей тишине.
Остановившись на середине моста, стрелки неторопливо подняли луки. Их было двое. Они выстрелили одновременно.
Таури отбила обе стрелы. Даже не отбила, а перерубила пополам. Лучники ошарашено уставились на нее. С таким же изумлением на нее смотрели оставшиеся в живых копейщики. Пользуясь заминкой, Таури попятилась к лесу, не сводя взгляда со стражей.
Бежать нельзя: на спине глаз нет. Кинут копье или пустят стрелу — и не отбить, не уклониться.
Кажется, бой может закончиться малой кровью. Стражи в замешательстве. Копейщики видели, что противостоять серафиму не могут, у лучников даже мечей нет, только кинжалы у пояса. Метнуться, смять в одной стремительной атаке копейщиков, и лучники побегут. А нет — так им же хуже. Таури приготовилась к броску… И тишину разорвал пронзительный, режущий уши свист. Пожилой стражник, которого Таури уже списала со счетов, вытащил у мертвого парнишки свисток и с остервенением дул в него, словно от этого зависела его жизнь. Ему, наверное, казалось, что так и есть: скорее всего, он не знал, что серафимы не добивают раненых.
