— А теперь мы с тобой вместе ужинаем, — с ухмылкой заметил Хокхерст и поднял свой бокал, как бы приветствуя гостью.
Тори сделала глубокий вздох и вновь заговорила:
— Я думаю, что леопард загнал меня в прошлое. Из Викторианской эпохи я примчалась в эпоху короля Георга. То есть пробежала расстояние в сто лет.
— Ты говоришь так, как будто веришь в это. Говоришь со страстью.
Тори снова вспыхнула.
— Я все воспринимаю со страстью, только научилась скрывать ее.
— Зачем скрывать?
— Для благовоспитанной дамы демонстрировать свои чувства — неприлично. Неприлично даже иметь какие-либо чувства, в особенности — страстные.
— Страсть — величайшее из чувств, — заметил Фэлкон, пристально взглянув на девушку. — Но ты, рассуждая о чувствах, почему-то краснеешь. Это вызывает удивление. Наверное, мы действительно принадлежим к разным мирам.
Тори со вздохом кивнула.
— Да, наверное…
Она помолчала, потом вдруг заявила:
— Ты считаешь меня своей пленницей, но на самом деле я вовсе не уверена, что хочу отсюда сбежать. Потому что мир, в котором я живу… он подавляет, он просто невыносим.
Фэлкон взглянул на нее с искренним удивлением:
— Ты о чем? Как такое может быть?
— Видишь ли, мой мир ужасно строг во всем, что касается морали. Все, что доставляет удовольствие, считается у нас греховным. Моя мать — абсолютно нетерпима. А добропорядочность стала для нее второй религией. Мне запрещается все, только дышать разрешают.
Тори вдруг пристально посмотрела на лорда:
— Скажи, а ты не устраивал вечеринку несколько дней назад?
Фэлкон утвердительно кивнул:
— Да, было дело.
— Знаешь, я присутствовала на ней. Вернее — наблюдала с галереи менестрелей. Сначала я подумала, что это — маскарад, потому что все были одеты в костюмы Георгианской эпохи. Значит, в тот вечер я тоже перенеслась на сто лет назад, правда — всего лишь на минутку. И у меня тогда возникло странное ощущение… Казалось, я также должна была присутствовать на той вечеринке.
Рассказ девушки явно заинтриговал лорда Хокхерста.
— Расскажи поподробнее, — попросил он. — Расскажи о своих ощущениях.
— Ну… я вдруг почувствовала, что мне хочется одеться точно так же, как те дамы. И точно так же обвешаться драгоценностями. Но смущало то, что они слишком уж вольно себя вели. Вернее — те дамы.
— Да, для невинной девицы такое зрелище могло показаться довольно оскорбительным, — согласился Фэлкон. — Но раз уж ты оказалась в моем времени, то можешь поучаствовать в каком-нибудь из моих развлечений.
