— Мой дядя тоже хочет, чтобы я вышла за тебя.
— Да.
— Все это очень странно… Донателла мечтает о тебе. Почему он не желает видеть тебя своим зятем?
— Я сказал ему, что не люблю Донателлу и женюсь только на тебе.
— Интересно, станет ли дядя принуждать меня, если я вернусь?
Девчонка таращилась на него, как на сказочное чудовище, хотя явно не понимала, что тут творится. У викария, пропади он пропадом, слегка скучающий вид, но Эриксона не проведешь!
— Забудь своего дядю! Он не имеет к этому ни какого отношения. Никто не собирается ни к чему тебя принуждать. Моя мать очень любит тебя, Мэри Роуз.
— Твоя мать, Эриксон, называет меня не иначе как самонадеянной выскочкой, наглым ублюдком, причем так громко, что слышит вся округа.
— Уверяю тебя, она переменила свое отношение.
— Пожалуйста, уходи, Эриксон, — взмолилась больная. — Когда-то мы были друзьями. Жаль, что это время миновало. Пойми, я не желаю тебя видеть. Я вовсе не кокетничаю, не веду тонкую игру. Я вообще не хочу ни за кого выходить замуж. И с тобой не поеду. Обидно, что дяде Лайону нельзя доверять. Прощай, Эриксон.
Макфайл сжал кулаки, заметив, что девочка готова едва ли не своим телом прикрыть Мэри Роуз, и вдруг расхохотался. Его смех звонким эхом отдался под потолком.
— Прекрасно, — одобрил Тайсон. — Смеющийся человек вряд ли отважится на скандал.
Эриксон устремился было к выходу, но на полпути небрежно бросил:
— Я еще вернусь, Мэри Роуз.
Она ничего не ответила. Эриксон, не глядя, потянул за ручку и распахнул дверь, едва не сбив с ног Паудера.
— Смотри, болван, куда идешь!
— Галстуки, — объявил Паудер. — Я должен позаботиться о галстуках его светлости. Уже почти усвоил, как их правильно складывать. Я ведь ученик камердинера.
Эриксон ошеломленно воззрился на великовозрастного «ученика», которого знал едва ли не с пеленок.
— Ты, Паудер? Понятно. Галстуки, значит, — пробормотал он и, не прощаясь, направился к лестнице. Ну и что прикажете теперь делать?!
Мэри Роуз доедала последнюю ложку пересоленного куриного бульона, когда в комнату ворвалась запыхавшаяся Мегги.
— Ни за что не угадаешь, кто к нам приехал, папа! Тетя Синджен и дядя Колин!
Улыбающаяся Синджен ступила в чересчур большую, чересчур темную, мрачную спальню, которую много лет не оживляло присутствие женщины, и сразу заметила курчавые рыжие волосы, невероятно зеленые глаза и бледное, покрытое синяками лицо незнакомой девушки. Интересно, кто она такая и откуда взялась? Немного поразмыслив, но так и не придя ни к какому выводу, Синджен объявила, ни к кому в особенности не обращаясь, в том числе к брату, который только что закончил разводить огонь в камине и встал, вытирая руки, явно удивленный неожиданным появлением сестры:
