Она поймала выражение своего лица в овальном зеркале напротив, подошла к зеркалу. Широко раздула ноздри. Перекинула волосы с затылка на лицо и смотрела сквозь них, как через занавеску. Она себе нравилась. Точно в стиле журнала «Вог». Карим широко открыла рот – получилась беззвучно вопящая пленница в волосяной клетке. Могла бы стать неплохим модельером, подумала она о себе. У нее есть идеи.
Вдруг она рывком отбросила волосы назад, надула тонкие губы, выпятила грудь и покрутила тощими бедрами.
– Эй, ты, – промурлыкала она. – Эй, тебе нравится? – Она приспустила шорты. – Хочешь этого? Или этого? – Она задрала майку. Обнаружилась костлявая грудь. Карим нахмурилась. Снова спустила шорты. – Вот та-а-ак. Вот та-а-к, – нежным голоском ворковала она зеркалу, все ниже спуская шорты и трусики. Потом повернулась и выставила зад.
Она отшвырнула шорты, нагнулась, коснулась руками пальцев ног и, повернув голову назад, посмотрела на себя в зеркало. Потом распрямилась, скакнула к кровати и упала на нее, как распростерший крылья коршун на добычу. Выпятила зад, закрыла глаза и погрузилась в свою любимую фантазию – она лежит в мерно крутящейся массе масляно-помадного соуса, а сверху незнакомый мужчина посыпает ее толченым миндалем. Потом он берет в руки огромную чашу со взбитыми сливками. «Хочешь этого? – завывает он. – Этого хочешь?»
– Карим? – послышался из-за двери голос матери.
Карим ойкнула, перевернулась и с грохотом свалилась с кровати.
– Карим, можно войти?
Карим схватила шорты, висевшие на голове ее плюшевого медведя. Натягивая их, запрыгала к двери, но по дороге ударилась голенью об угол кровати.
– О-ох! – она согнулась пополам, зажимая порез. Шорты застряли на коленях.
– Карим! У тебя все в порядке? – дергала дверь мать.
Карим рывком натянула шорты – ноготь на большом пальце руки обломился под самую кромку.
– О-ох!
– Карим!!!
Сунув кровоточащий палец в рот, Карим подскочила к двери и резко распахнула ее.
– Что?
– Чем ты здесь занимаешься?
– Ничем.
Мать, пытаясь догадаться, испытующе смотрела на нее. Ни один мускул не дрогнул на пылающем лице Карим.
– Я записала тебя к врачу.
– Ой, я тебя умоляю.
– В четверг днем. Тебе придется уйти с уроков пораньше – другого времени не было.
– Да не нужен мне…
– Он – диетолог. Хочу услышать, что он скажет.
– Значит, врач – мужчина?
– Других не было. Но он тебе понравится. Молодой. Голос как у двенадцатилетнего. К тому же иностранец.
– Прекрасно. – Карим захлопнула дверь и рухнула на кровать, пытаясь унять дрожь во всем теле.
