Дэниел уселся на потертый диван. На грязном кофейном столике перед ним в беспорядке валялись журналы женской одежды, палочки из китайского ресторана, пять чайных ложек и таблица с перечислением крахмалов, белков и углеводов. Над диваном среди прочих фотографий висел пятилетней давности портрет самой хозяйки.
Полуденное солнце заглянуло в комнату, расцветив висящую в воздухе пыль. «Что, черт побери, я делаю?» – опять подумал Дэниел. Он думал об этом, пока ехал на машине через Ки Бридж по бульвару Уилсона, поворачивал направо у бензоколонки, а потом налево рядом с ее домом. Он думал об этом, идя по тротуару и входя в ее квартиру. Каждый шаг приближал его к тому, чего он хотел. Или не хотел? Нет, все-таки хотел. Даже очень.
– Попробуй. – Она поставила перед ним полный до краев стакан. – Морковь, клюква и проращенная пшеница. Свежевыжатый. Пей по стакану в день и доживешь до ста пятидесяти лет.
Она одним глотком опустошила свой стакан и растянулась рядом с ним на диване, словно отдаваясь тому, что должно было произойти. Дэниел осторожно пригубил из своего стакана.
– Ну, и как тебе?
Он неопределенно кивнул, продолжая внутреннюю беседу с собой. «В конце концов, все так делают. По статистике, семьдесят процентов мужчин. Почему я должен быть в числе тридцати процентов монахов? К тому же никто не узнает. У всех великих мужчин есть любовницы, только у второсортных самцов из тупого среднего класса их нет. И разве это не нормально с точки зрения биологии? Общество просто посягает на наши права. Это же природа».
– Я вижу, тебе не нравится.
– Сладкий, – признался он, скользя взглядом по ее коленям. «В конце концов, – продолжало крутиться у него в голове, – мужчины созданы для того, чтобы иметь несколько сексуальных партнеров. Одна женщина всех не заменит. Я спасаю свой брак. Выпускаю пар, иначе относился бы к этому более серьезно. Нет, я правда спасаю свой брак. И потом, это будет только один раз. Вошел, вышел. Мерси, мадам. На что она, собственно, рассчитывает? Только раз. Честное слово. Один раз».
Дэниел поставил стакан и склонился над Тиной. Он сжал ладонями ее крепкий зад и почувствовал приятное возбуждение. Потом скользнул рукой вдоль тонкой талии к тяжелым грудям, большим, восхитительным и твердым.
Карим заглянула в пластиковое ведерко для охлаждения бутылок. Там сидела маленькая серая мышка. Карим улыбнулась и легонько погладила ее пальцем, потом подняла за хвостик. Лежавшая в клетке Медея шевельнулась и с интересом поглядела на пищащего зверька. Карим положила мышку на песок, рядом с хвостом Медеи. Хвост дернулся, обвил несчастного грызуна и начал его душить. Карим, всегда такая невозмутимая, отвела взгляд.
