Александр Лаврентьевич во многом разделял взгляды европейских мыслителей, которые считали, что каждое государственное учреждение «должно быть подобно часам, где каждому колесику и винтику отведено определенное место согласно плану общего механизма» (Реформа местного управления. — СПб., 1889. — С. 6). С первых же дней на имя нового финансового хозяина губернии посыпались жалобы, просьбы, претензии. Например, северяне обратили внимание на нехватку соли. Чиновники Казенной палаты сделали проверку и выяснили, что у енисейского соляного пристава Мизгирева и сидельца Максимова действительно большая недостача, почти в 170 пудов. Сразу описали имение пристава, но под стражу не взяли. Заставили растратчиков возместить убытки. Первый внес в казну 219 рублей, второй — 104 рубля 49 копеек (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 4, л. 264).
С мест сообщали: Енисейская и Ачинская денежные кладовые находятся в удручающем состоянии. Окладные камни фундамента в Енисейской кладовой вышли наружу, и между ними имеются большие щели, в дверях из порога кирпичи вывалились, образовалась огромная дыра, к тому же в кладовой очень сыро, штукатурка со стен отвалилась… В ветхость пришел в Енисейске и тюремный острог, на постройку которого Томская губернская палата постоянно задерживала ассигнования.
В Ачинске, в построенной в земле деревянной кладовой, прогнили снаружи все боковые стены. Во многих местах от бурь и дождей крыша кладовой, покрытая дерном, протекает, а «потому непременно нужно выстроить новую» (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 1, л. 1054–1055).
После этих слов пройдет еще два десятка лет, и в 1846 году председатель Енисейской Казенной палаты И. Высоцкий напишет: «Понудить кого следует к скорейшему составлению на постройку в городе Ачинске каменной кладовой, которая, как известно палате, угрожает уже разрушением и потому опасна к хранению казенного интереса» (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 110, л. 572).
(Но только лишь в 1884 году, по данным ачинских музейных работников, эта проблема наконец-то будет окончательно решена.)
В срочном ремонте нуждались такие же денежные хранилища в Минусинске и Енисейске.
В похожих условиях хранились деньги и в Красноярском уездном казначействе. Финансисты вынуждены были за 300 рублей в год арендовать при Воскресенской соборной церкви помещение для денежной кладовой (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 4, л. 162 об.).
А средства в губернском Красноярске скопились немалые… Уже к августу 1823 года удалось собрать с жителей губернии различных налогов на сумму 336 тысяч 268 рублей 51 копейка. В Воскресенском соборе, где хранились эти деньги, был выставлен круглосуточный караул (ГАКК, ф. 160, оп. 3, д. 4, л. 278).
