— Ты нарушила равновесие сил в городе, малышка Клер, и это ужасно. Видишь ли, Амелия намеревалась быть королевой этого маленького королевства. В то время она считала, что я благополучно скончался. Когда год назад я вернулся сюда, многие решили слушаться не ее, а меня. Не все, конечно, и даже не большинство. Однако за время своей долгой жизни она не сумела обзавестись настоящими друзьями, а здесь в ловушке оказались не только люди, знаешь ли. Вампиры тоже.
Для нее эта мысль была совершенно нова.
— О чем вы?
— Мы не можем по своей воле покинуть город — только с ее разрешения. Как я уже сказал, она вообразила себя Белой Королевой, и большинство вампиров идут у нее на поводу. Но не все. Я прикладывал неимоверные усилия, чтобы добиться… соглашения с ней, позволяющего некоторому количеству нас покинуть Морганвилль и основать сообщество за пределами ее влияния. На протяжении пятидесяти лет — со времени создания ею последнего вампира — ситуация не менялась. Но теперь Амелия почувствовала необходимость укрепить свои позиции. Она сдерживает меня, не позволяет и шагу ступить самостоятельно. — Он посмотрел в глаза Клер, и ее пробрал озноб. — Я не люблю, когда меня контролируют. Мне это, мягко говоря, не нравится.
— Зачем вы рассказываете об этом мне? Что я могу сделать?
— Ты, глупая девчонка, стала ее любимицей. Она потворствует твоим желаниям. И я хочу знать почему.
Во время последнего разговора с Амелией Клер отнюдь не показалось, что та потворствует ее желаниям. Хотя… Может, сотовый телефон, лежащий на полу в ее комнате, свидетельствует об обратном.
— Не знаю!
— Она думает, что у тебя есть нечто нужное ей, а иначе она ради тебя и пальцем не пошевелила бы. Она смотрела, как умирают целые города, не пролив и слезинки. Нет, альтруизм ей совершенно несвойствен.
«Мирнин. То, о чем он говорит, имеет отношение к Мирнину. Если бы я не училась у него…»
Признаться в этом она не могла, даже додумать до конца мысль не осмеливалась. Присутствие Оливера ужасно нервировало — иногда он казался законченным психом.
— Может, она чувствует себя одинокой.
Он рассмеялся — хриплым, лающим смехом, без намека на подлинное веселье.
— Это именно то, что она заслуживает. — Он сделал шаг вперед. — Расскажи мне, зачем ты нужна ей, Клер. Расскажи, что она скрывает, и мы заключим по-настоящему честную сделку: я обеспечу твоим друзьям свою прямую защиту. Никто не сможет причинить им вреда.
Она молчала, не осмеливаясь отвести от него взгляд. Ее не покидало непонятно на чем основанное ощущение, что, стоит ей это сделать, он каким-то сверхъестественным образом окажется у нее за спиной и сотворит что-нибудь ужасное.
