— Никого ни под какую статью я не подводил…
— Подводили, подводили… Может быть, сами не зная, но подводили. Хорошо, допустим, Аракелян своих показаний не изменит. Даже под страхом исключительной меры наказания. Но ведь есть еще заведующие магазинами Лакербая, Придонишвили, Асланиди. Над ними ведь тоже висит сто вторая. Подумайте: не слишком ли хрупка эта конструкция? Роберт Арутюнович! Уверен, ни один из тройки не захочет брать на себя так много… Зачем отвечать за то, что не совершал? Так что рано или поздно продавцы покажут то, что было на самом деле. А именно: лезвия «Шик» они получали от вас. И, сбыв через свои магазины, выручку отдавали вам же. Оставляя себе определенный процент. Вот только интересно, что скажете тогда вы?
Азизов провел ладонью по щеке. Рахманов добавил:
— Роберт Арутюнович, вы ведь знаете: к оценке вины и следствие, и суд подходят, исходя из поведения подследственного. Знаете?
Азизов не спеша потрогал щеточку усов. По очереди пригладил виски. Цокнул языком:
— Знаю, гражданин следователь. Очень хорошо знаю. Только можно немного подумать?
— Пожалуйста. Но не очень долго, хорошо?
— Вот насчет этого не знаю. Я хочу подумать в камере.
Рахманов внимательно посмотрел на Азизова. Просьба прервать допрос могла быть хорошо рассчитанной уловкой. Азизов вполне мог надеяться, что ему удастся связаться с Аракеляном. Но с другой стороны, Азизов действительно должен о многом подумать. Так что можно подождать, лишь бы была надежда узнать что-то новое.
— Пожалуйста. В камере, так в камере. И все же, когда вы решитесь говорить откровенно? Хотя бы примерно?
Азизов усмехнулся:
— Подумать ведь никогда не вредно. Так, гражданин следователь? Насчет же того, когда решусь… Как только решусь, вам передадут.
Признание
Вызвать себя на допрос Азизов попросил довольно скоро, на следующее утро.
Войдя, Азизов сел на стул. Начал вдруг почесывать брови, лицо. Видимо, давал себя знать сахарный диабет. Наконец шумно вздохнул:
— Гражданин следователь, прошу учесть: я иду на полную откровенность. На полную.
— Прекрасно, Роберт Арутюнович. Говорите, я весь внимание.
— С чего же начать… Может быть, с Вадима Павловича?
Имя-отчество «Вадим Павлович» и на допросах Азизова, и вообще в деле возникало впервые. Постаравшись скрыть естественный интерес, Рахманов сказал:
— Начинайте с чего хотите. Можно и с Вадима Павловича. Вы как, давно его знаете? Вадима Павловича?
Азизов поднял глаза к потолку, будто что-то прикидывая. Облизал губы:
