— Слегка. Я обедал в четыре.
— Отъешься на даче. Там полный холодильник. Держи ключи… — Подождал, пока я спрячу ключи. — Учти — тебя должен запомнить сторож. Сейчас мы подъедем к другому краю базы. Накачаем матрас. Ты перелезешь через забор. Ляжешь на матрас, укроешься пледами. И все. Можешь спать. Но утром тебя должен увидеть сторож. Обязательно.
— А он увидит?
— Надеюсь. Территория тут небольшая. Увидев тебя, сторож, по идее, начнет тебя гнать. Попробуй с ним поговорить, и главное, дай понять, что ты ночуешь на базе уже вторую ночь.
— Алиби?
— Оно самое. Скажешь — за забором надежнее, поэтому и спишь здесь. Вообще, поплачься в жилетку — молодой художник, приехал на этюды, и так далее. Выгнать он тебя все равно выгонит, но запомнит. Ну, а потом иди на дачу. И жди моего приезда.
— А если не выгонит?
— Вряд ли. Думаю, выгонит. Тогда попроси пустить тебя на базу днем. Скажи — хочешь порисовать лодки, удильщиков. Если откажет, все равно приди завтра к базе и поторчи у него на глазах с этюдником. Неплохо то же самое сделать и послезавтра, для полной гарантии.
— Понял.
— И не забудь про кепку. Не снимай ее на ночь. Хорошо?
— Хорошо.
— Ну тогда поехали. Там, у забора, желательно не говорить, объясняемся жестами.
По-прежнему не зажигая огней, Сашка тронул машину. Девятка поползла вдоль стены камышей. Метров через двести начался забор. Машина остановилась у дальнего его края. Вышли, молча достали из багажника надувной матрас. Так же молча его накачали. Через забор я перелез довольно легко, с помощью Сашки. Спрыгнул на мягкую землю, и тут же с другого конца базы раздался собачий лай. Я застыл, повернувшись в ту сторону.
Сашка тихо сказал:
— Сейчас она замолчит…
Точно. Тявкнув еще пару раз, собака замолчала. Я принял через забор надувной матрас, затем набитый вещами рюкзак и сумку.
Хлопнула дверь, заработал мотор, машина уехала.
Усевшись на матрас, я развязал рюкзак. Пошарив внутри, быстро нашел термос, пакет с бутербродами. Мысленно поблагодарив Сашку, отпил прямо из горлышка горячего сладкого чая, уничтожил несколько бутербродов. Теперь самое главное: обмазаться детским кремом. Достал из кармана тюбик, долго втирал крем в лицо и руки.
Уже вытянувшись под пледами на матрасе, предался самым приятным теперь для себя размышлениям. Действие мази должно пройти к утру… Если оно пройдет… Что же будет, если оно пройдет? Что же будет? Алена… Наверное, это будет то, что принято называть счастьем… Именно счастьем… Скоро ее увижу… Единственное, о чем я сейчас мечтаю, — чтобы скорей прошло действие мази… А остальное все так хорошо… С этой мыслью я заснул.
