Первая министерская (с иллюстрациями) | страница 22
— Карл Иванович! Карл Иванович! Она здесь, здесь… на «Камчатке»!
Карл Иванович верит и мчится опять к «Камчатке». Барсуков с ловкой неловкостью спотыкается и падает прямо под ноги Карлу Ивановичу. Карл Иванович, боясь наступить на мальчика, оступается, скользит и грудью падает на ближнюю парту. Пенсне сваливается с носа. Педагог силится подняться. Все помогают.
А у печки вовсю задувает гармошка.
Карл Иванович взбешен.
Полная шея над крахмальным воротником набухла и налилась краской. Покраснела даже круглая, величиной с блюдце, лысина. Капля пота струится со лба на нос.
— Я больше не могуйт сделайт. Я иду к господин директор.
— Карл Иванович! Карл Иванович! Не надо жаловаться господину директору! — воет весь класс.
Но Карл Иванович уже мчится к дверям, а за ним через весь класс из дальнего угла несется большая белая птица из крепкой ватманской бумаги, с каплей жидкого клея на носу. Птица летит быстрее, чем мчится разъяренный педагог. Вот она уже на спине Карла Ивановича. Клей сделал свое дело, и Карл Иванович несется по коридору с большой белой птицей за плечами.
— За Карлом Ивановичем мчится Барсуков.
— Карл Иванович! Карл Иванович! — кричит он вслед. — Мы больше не будем!
Но Карл Иванович не слушает Барсукова. Тогда проказника осеняет гениальная мысль.
— Карл Иванович! Карл Иванович! Посмотрите на себя в зеркало! — кричит он французу.
Карл Иванович невольно останавливается у высокого стенного зеркала и только теперь замечает болтающиеся за плечами бумажные крылья, каплю пота, стекающую уже по подбородку, растрепанные волосы и недопустимо широко обнажившуюся лысину. Он решает про себя, что в таком виде, конечно, идти к господину директору нельзя, и уже тихими, связанными шагами поднимается по серой гранитной лестнице и бредет пустыми коридорами к учительской комнате.
Здесь отставной солдат, сторож Михей, со снисходительной заботливостью снимает со спины педагога белую птицу.
— Какие злые все дети! — говорит вслух Карл Иванович по-французски.
Он садится у окна и с грустью смотрит на пустой во время уроков гимназический двор и на далекую струю большой русской реки, о которой он когда-то знал только из географии. Он вспоминает маленький город в Провансе и свое собственное невеселое детство…
Глава третья
— Ребята, ребята! Я нового историка видел.
Андрей сидел верхом на кафедре и стучал толстым карандашом по чернильнице, вправленной в дубовую доску.
— Врешь, где видел?
— Он еще едет!