Старшина подозрительно посмотрел на активно подсовываемую ему под нос тарелку с чем-то подозрительно коричневым и липким и осторожно уточнил:
— Это что такое? Это вообще есть можно?
— Нет, Сергеич — ты положительно хочешь меня обидеть, не то, что можно — нужно! Попробуй кусочек.
Пока старшина пытался придумать какую-нибудь отговорку, Ссешес наколол специальной маленькой деревянной шпажкой один из двухсантиметровых сморщенных цилиндрических объектов, покрытых тонким слоем мёда, принесенного вчера вечером Духом Чащи и чуть ли не силой затолкал в рот старшины. На поляне моментально воцарилась тишина. Взгляды собравшихся, буквально примагнитились к Сергеичу и сфокусировались на его лице. Некоторые особо нетерпеливые товарищи — а именно Женя, Нина и недавно обретший имя Глау так вообще — забрались к старшине на плечи и с обиженным сопением принялись обнюхивать жующего Сергеича. (Глау — Он же Глаури, Глаурунг — ну и наконец, просто Гена. Чем, кстати, реальный Гена жутко гордился и теперь всячески баловал мальца. Тут надо сказать, что это ему не особенно удавалось — пузики приходилось чесать всем троим одновременно — иначе поднимался хай.)
— Ну, как?
Выражение лица Сергеича после нескольких судорожных движений челюстью можно было описать как неоднозначное. Во всяком случае, попавшее ему в рот лакомство сразу он не выплюнул, но консистенция вызывала у него подозрения. Запищавшие и запрыгавшие на плечах мамы дракончики громкими трелями высказали что они думают о родителе который кушает вкусность и не делится.
— А что это такое и из чего сделано?
Абсолютно спокойным голосом, безо всяких следов смеха или не дай ректор ехидства, Ссешес слегка поклонился в сторону ВаСю, заставив ее зардеться легким румянцем:
— Вот из чего сделано я тебе не скажу, а за то что это так вкусно благодари прекрасную даму, ведь сладости, приготовленные столь прелестными руками просто не могут не быть вкусными. И вообще — как там твое мясо копченое поживает? А то думаю через часик, максимум полтора стоит ожидать гостей, а у нас еще поляна не полностью накрыта, я вот, например, за главным блюдом еще не ходил, а ведь его еще оформить надо. Все, Сергеич, время поджимает. А рецепт ssin`dalhar я тебе потом продиктую, сейчас некогда.
…
Приземлившиеся парашютисты моментально свернули купола и принялись разбирать содержимое контейнеров, спеша как можно быстрее покинуть место приземления. Отряженная товарищем 'Ивановым' тройка бесшумно устремилась к краю поляны, представителей встречающей стороны не было видно, а творившаяся буквально несколько секунд назад чертовщина с ветром, не добавила хорошего настроения. Вокруг поляны стеной стояла промозглая сырая стена белорусской чащи. Затихший полностью ветер и полное отсутствие обычных звуков леса настораживало командира парашютистов все сильнее и сильнее. Поэтому он как мог торопил бойцов с разбором контейнеров — появившаяся за многие годы работы в сложных условиях интуиция требовала, буквально вопила о том что с этой поляны нужно как можно скорее уходить. Всматриваясь, до рези в глазах в окружающие заросли 'Иванов' все сильнее сжимал приклад ППД, пытаясь понять с какого именно ракурса, спасавшая ему не раз и не два, особенно во время пребывания советником в Испании, чуйка подаст знак об опасности. Но кроме общего все возрастающего тревожного фона командир ничего не ощущал. Расслабившись и позволив взгляду беспрепятственно скользить по стволам деревьев обступивших поляну, подобно почетному караулу, 'Иванов' внезапно напрягся и волна адреналина прокатилась по его венам. Внешне бывалый разведчик никак не показал, что он что-то обнаружил — взгляд все также расслабленно следил за окрестностями, дыхание не участилось, моторика мышц тоже осталась прежней. Незаметным движением кисти командир подозвал одного из парашютистов и, наклонившись к его уху, тихо прошептал:
