Более того, эти весталки - в сюртуках ли, в джинсах ли - кичатся целомудрием, чего ждут и от адептов своих. Ещё они требуют вознаграждение за свои жертвы. Сперва они отринули комфортабельные окрестности своего классового происхождения, потом они поставили свои выдающиеся способности на службу неимущим. Они выросли и состарились, пережёвывая чужие слова и втайне страдая от одного вида грязных скатертей и неубранных постелей. Так что теперь, товарищ, ты обязан их слушать и им подчиняться.
Они мечтают об упорядоченных революциях, аккуратно скроенных принципах, анархии без пыли и встряски. Если же вещи складываются иначе, они принимаются выкрикивать критические лозунги, становясь достаточно шумными, чтобы быть услышанными полицией.
Революционеры - благочестивый народ. Революция - нет.
2.
Кошку я называю кошкой.
Буало
Мы все озабочены революционной проблемой «как и что производить», но никто не замечает, что сама идея производства - революционная проблема.
Если производство коренится в капиталистической эксплуатации, то изменить модус производства означает лишь изменить модус эксплуатации.
Кошка, даже если её покрасить красной краской, всё
равно останется кошкой.
Производитель свят. Руки прочь от него. Освятим его
жертву во имя революции.
«А что мы будем есть?» - спрашивают озабоченные граждане. «Хлеб и лебеду» - отвечают реалисты, одним глазом косясь на кастрюлю, а другим на ружьё, «Идеи!» -утверждают запутавшиеся идеалисты, одним глазом упёршись в книгу волшебств, а другим - в род
человеческий.
Всякий, кто затрагивает производство, влипает.
Капитализм и те, кто против него, усаживаются рядышком на трупе производителя, но производство должно продолжаться во что бы то ни стало.
Критика политической экономии есть рационализация модуса производства с наименьшими потерями (для тех, кто извлекает наибольшую выгоду из всего этого). Все остальные, то есть те, кто страдает от эксплуатации, должны заботиться, чтобы всем всего хватало. Иначе как мы будем жить?
Когда сын тьмы выходит на свет, он так же ничего не видит, как если бы продолжал обшаривать потёмки. Радость ослепляет его. Она его убивает. И тогда он говорит: «Это -галлюцинация!», и приговаривает её к небытию.
Дряблый жирный буржуа простирается в роскошной праздности. Из этого делается вывод: радость грешна.
Радоваться - это разделять чувства буржуа; радоваться - это предавать производителя, иначе говоря, пролетариат.
Глупости. Буржуа делает всё от него зависящее, чтобы процесс эксплуатации продолжался. Он постоянно в стрессе и никак не найдёт времени для радости. Его круизы - поиски новых возможностей для капиталовложений, его возлюбленные - пятые колонны для получения информации о конкурентах.
