Такому же наказанию подвергнется тот, кто узурпирует выполнение функции, которая, согласно конституции, принадлежит одной из государственных властей».
Не сказав никому ни слова, скодексом в одной руке и бумагами в другой, этот гражданин явился в старый особняк в столице, где работал компетентный суд, который был обязан возбудить дело и наказать ответственных за такие действия. Он представил письменное заявление, разоблачая совершенные преступления и прося для Фульхенсио Батисты и его семнадцати соучастников лишения свободы на срок в 108 лет, как было предусмотрено Кодексом социальной защиты, и с учетом всех отягчающих обстоятельств: рецидив, вероломство, ночное время действий.
Шли дни и месяцы. Какое разочарование! Обвиняемого не трогали, он разъезжал по республике как хозяин, его почтительно называли господином и генералом, он смещал и назначал судей, и, более того, в день открытия суда преступник восседал на почетном месте, среди величественных и почтенных патриархов нашей юстиции.
Снова шли дни и месяцы. Народ устал от издевательств и произвола. Народы устают!
Началась борьба, и тогда этот человек, который сам был вне закона, который вопреки воле народа силой захватил власть и нарушил законность, стал пытать, убивать, бросать в тюрьмы и обвинять в судах тех, кто боролся за законность и хотел вернуть народу его свободу.
Господа судьи! Я тот самый простой гражданин, который однажды тщетно обратился к суду, чтобы потребовать наказания честолюбивцев, нарушивших законы, ликвидировавших наши институты. Теперь уже меня обвиняют в том, что я хотел свергнуть этот незаконный режим и восстановить законную конституцию республики. Меня держат 76 дней в изоляции в тюремной камере, не разрешая ни с кем разговаривать и даже увидеть сына. Меня возят по городу под наведенными дулами двух пулеметов. Меня доставляют в этот госпиталь, чтобы тайно судить со всей суровостью, и прокурор, держа кодекс в руке, самым торжественным образом требует для меня 26 лет тюрьмы.
Вы ответите мне, что в том случае судьи республики ничего не могли сделать, ибо они отступили перед силой. Тогда признайтесь, что и в данном случае вы также уступите силе, чтобы приговорить меня. В первом случае вы не могли наказать виновного. Таким образом, дева правосудия будет обесчещена силой.
А сколько болтовни, чтобы оправдать то, что не поддается оправданию, объяснить необъяснимое и примирить непримиримое! Наконец дошли до того, что признали в качестве высшей справедливости тезис, будто факт создает право. Другими словами, факт в виде танков и солдат, вышедших на улицы и захвативших президентский дворец, казну республики и другие государственные учреждения и направивших оружие в самое сердце народа, дает право управлять им. Тот же аргумент использовали нацисты, когда оккупировали страны Европы и установили там марионеточные правительства.
