— Ты, Бобби!
Это Пинео. Ухмыляясь, он идет к нему прыгающей походкой, от той враждебности, что он не скрывал в прошлый раз, когда они были вместе, нет и следа.
— Старик, выглядишь хреново, знаешь ли.
— В самом деле? — откликается Бобби. — Так и знал, что ты скажешь это.
— А как же иначе? — Пинео в шутку толкает Бобби кулаком в левый бок.
— Где Карл?
— Пошел покакать. А он ведь беспокоился о твоей заднице.
— Да уж, готов поспорить.
— Ладно тебе! Знаешь, у него что-то вроде отцовского чувства к тебе проснулось. — Пинео сдвигает брови, изображая Мазурека, передразнивая его восточноевропейский акцент: — «Бобби мне как сын».
— Вряд ли. Он только и делает, что говорит мне, какой я придурок.
— Так это ж по-польски «сын», старик. У них там старые громилы так воспитывают своих детей.
Когда они начинают пересекать яму, Пинео говорит:
— Не знаю, что ты сделал с «сучкой-калькулятором», старик, но она в баре так больше и не появлялась. Должно быть, ты уделал ей мозги.
Бобби вдруг приходит в голову, что Пинео, наверное, злился на него из-за того, что он торчал все время с Алисией, и считает его виноватым — ведь у них был тройственный союз, удача на троих, единство духа, а он все испортил. Если бы все было так просто.
— Что ты ей сказал? — допытывается Пинео.
— Ничего. Просто рассказывал о нашей работе.
Пинео вскидывает голову и смотрит на него искоса.
— Что-то ты мне заливаешь. У меня глаз наметан на эти дела, как у моей мамочки. Между вами что-то происходит?
— Угу. Мы собираемся пожениться.
— Только не говори, что трахаешь ее.
— Я и не трахаю ее!
Пинео указывает на него пальцем.
— Ну вот, видишь! Черт!
— Ну, ты сицилийский ясновидящий… Класс. Почему бы вам, ребята, не править миром?
— Поверить не могу: ты трахаешь эту «сучку-калькулятор»! — Пинео смотрит наверх на небо и смеется. — Старик, а ты вообще болел? Готов поспорить — ты всю эту чертову неделю проверял на прочность ее матрас!
Бобби лишь уныло качает головой.
— Ну и как тебе ее… яппи-штучка?
Бобби, уже в раздражении, бросает:
— Да пошел ты!
— Нет, серьезно. Я ведь вырос в Квинсе, без родительского внимания. Какая она? Надевает высокие сапоги и фуражку? А плетка у нее есть? Хотя нет, это напоминало бы ей о работе. А она…
Один из экскаваторов запускает мотор, рычит как тиранозавр, земля дрожит, и Пинео приходится повысить голос, чтобы Бобби его услышал.
— Она ведь сладенькая была, правда же? Научи меня любить, милый, милый. Точно маленькая девочка, прочитала все книжки и не поняла, о чем они, пока не появился ты и не спустил курок. Да… и вот уже нет той маленькой девочки, и она тащится от твоей задницы. Теряет голову, трахается вовсю.
