— После этого семья Блэкуэллов поселилась на Мартас-Виньярд. Как раз рядом с моим домом в Чилмарке.
— Неплохое вступление к моей истории, — заметила Нэн, и Майк выключил телевизор.
Мы вышли в коридор и отправились к ней в кабинет.
— Мы проводим раскопки на острове Рузвельта. Правда, так его окрестили только в 1973 году. До этого он назывался островом Велфэр, а в тот период, который изучаем мы, — островом Блэкуэллс. В честь других Блэкуэллов, разумеется. Остров принадлежал колониальному торговцу Роберту Блэкуэллу, жившему там в конце семнадцатого века. Деревянный дом его семьи сохранился и по сей день.
— А до этого, — перебил Майк. — голландцы называли его островом Хог. В начале семнадцатого века там находилась свиноводческая ферма. Повсюду — одни свиньи.
— Вы оба опередите меня на кучу световых лет, — пояснила я Нэн. — Майк знает американскую историю лучше всех моих знакомых. Если ему известен этот остров, значит, он сыграл важную роль в военной жизни. Это его настоящая специальность.
Нэн пожала плечами:
— Об этом я ничего не знаю.
Майк взял со стола Нэн линейку и ткнул в южную оконечность Манхэттена на огромной карте города, приколотой к стене.
— В 1673 году — тогда британцы и голландцы еще находились в состоянии войны — шерифом Нью-Йорка был парень по имени Мэннинг. Англичане поставили его во главе форта — вот здесь, у входа в гавань. Голландцы высадили морской десант, решив вернуть себе контроль над бывшей колонией, Новым Амстердамом. Мэннинг сдался без боя. Король Карл предал опозоренного командующего военному суду, но казнить не решился. Вместо этого он просто выслал его. — Майк ткнул указкой в точку на Ист-Ривер, посередине между Манхэттеном и Куинс. — И всю оставшуюся жизнь он провел на вашем островке.
— Он всегда был местом для ссыльных, — подхватила Нэн. — Для изгоев. Это неотъемлемая часть его трагической истории. Вы много знаете о нем?
— Да ничего. Я смотрю на него почти каждый день, когда еду по шоссе ФДР. От Манхэттена его отделяет пространство не больше футбольного поля, но тем не менее я никогда там не был. Когда смотришь на него ночью, он кажется каким-то навязчиво-романтичным.
— Совершенно с вами согласна, у него удивительно романтическая аура. Он немного похож на остров Сите в сердце Парижа. Окруженный рекой клочок суши посреди огромного мегаполиса. Тихий, провинциальный уклад. Кажется, это не городской район, а частные владения. Вид с центра еще лучше. Под каким углом ни смотри, отовсюду видны великолепные очертания Манхэттена, а с другой стороны — промышленный пейзаж Куинса, вытянувшегося вдоль берега реки: заводы, дымовые трубы, баржи. А теперь позвольте рассказать вам, в чем заключался наш проект и чем именно занималась Лола Дакота.
