Мы с Корнем шли впереди, Эрика привычно отстала. Уже показалось окончание спиральной улицы, оставалось миновать три дома, окруженных хороводами позелей, как с одного из дворов раздался истошный женский крик. Если и были в нем слова, я не разобрал, зато отлично понял — происходит там что-то плохое, и тут же, не успев подумать, смогу ли помочь или сам пропаду, рванул вперед. Корень кинулся за мной, об Эрике оба напрочь позабыли.
Несколько мгновений, и мы вбежали во двор. На траве, ближе к дому лежал мальчишка-подросток, рядом бесновалась какая-то зверюга, на первый взгляд нечто среднее между выдрой и собакой: вытянутое поджарое тело, покрытое плотно прилегающей темной шерстью, лапы длинные, узкая морда с коричневато-розовой пастью, полной острых зубов. Кричавшая женщина пыталась подойти к мальчику, но зверь не подпускал, рычал, с губ стекала слюна.
Я едва успел заметить, как Корень, только что стоявший рядом, скользнул куда-то в сторону, а в следующий миг, оказавшись за спиной твари, всадил ей под лопатку нож, над которым все эти дни не уставала потешаться Эрика. Мол, конечно, в Зеленях с оружием расставаться ни за что нельзя, шагу не ступишь — на разбойников нарвешься али на хищных тварей.
Зверюга захлебнулась визгом, дернулась раз-другой и затихла.
Женщина (кажется, ее зовут Ива, ну да, Эрика ведь со всеми меня перезнакомила. Мальчик — Калган, желтобровый, как и отец, оба любят животных. Семья разводит самых удойных чуть ли не во всех Зеленях коров) кинулась к сыну, я шагнул за ней и тут только разглядел, что шея мальчишки сбоку разорвана, и кровь хлещет из раны на рубаху и на траву, тот самый калган, его листья и маленькие желтые цветы становятся красными. Паренек был в сознании, силился то-то сказать, но получалось только шевелить синюшными губами. Бледное до неживого серого оттенка лицо выражало не столько испуг, сколько удивление. Я отлично понимал мальчика: как такое могло случиться с ним? Неужели это он умирает вот так глупо и бесцельно, солнечным днем во дворе родного дома? Да, каким бы благословенным не выглядел край, как бы ни стремились его жители не допускать зло в свои пределы, оно все равно просочится, если не на плечах порочных людишек, то на загривке взбесившейся лесной твари… И нож за поясом везде пригодится, милая сестренка, хотя в этот раз, он, увы, опоздал.
— Зови творящего, женщина! — рявкнул Корень, опускаясь рядом с мальчиком на колени и пытаясь зажать рану.
