… мокрый мелкий зверек, отфыркиваясь, выскочил из лужи. Навострил короткие уши и гибкой тенью метнулся на шорох. Крупная мышь, на свою беду выбравшаяся из норы, забилась в зубах хищника и обмякла, когда хрустнул прокушенный затылок. Напившись крови, ласка отбросила добычу. Не голодна, но упустить такую добычу не смогла.
Зверек взобрался на лавку, с нее на стол, продела узкую голову в петлю заранее приготовленного пустого мешочка, спрыгнула на пол. Далеко бежать, да ничего, вся ночь впереди…
Пуста изба стоит — ни огонька, ни шороха… Внутрь бы забраться, проверить, да настороженное охранное кольцо не даст. Чернава хорошо видела его тонкий светящийся отпечаток. Может, оплошала Морена, сгинула Баба-яга? Да нет, вряд ли… Хозяйка Зимы никогда не ошибается.
Большеглазый зверек затаился, когда услышал тревожный говор невдалеке, плотнее прильнул к стволу дерева, гибким коричневатым телом сливаясь с темной корой, пряча лапой более светлую мордочку, но не выдержал. Так ничего не узнаешь. Ласка выскользнула из своего укрытия, длинными скачками понеслась на шум и едва не оплошала, выскочив на поляну перед самым носом у громадных волков. Самец заинтересованно повел носом в сторону зверька, принюхиваясь, и отвернулся пренебрежительно. Такая мелкая добыча его не интересовала. Ласка порскнула обратно в кусты, затаилась, ловя чутким ухом каждое словечко, всматриваясь в облик людей, словно впитывая в себя их образы. Сама Баба-яга, надо же, как повезло. А кто это с ней? Вид измученный у обоих… Никак помощники? Да хлипковаты что-то против Кащея выстоять, однако живы…
Едва волки одним слитным прыжком исчезли с поляны, понеслась Баба-яга, что есть сил. И пришлые за ней. Едва угналась ласка за ними, да толку-то. Перескочили морок и сгинули с глаз, как и не было никого. Только ожила избенка покосившаяся, засветился в подслеповатом окошке мерцающий огонек, дым из трубы повалил черный. Но это уже неважно — главное-то на земле осталось.
Маленькая юркая голова на длинной шее скрылась в траве. По-змеиному гибкое тело стелилось над самой землей. Непрестанно петляя, пошел зверек по оставленному людьми следу обратно, чутьем отыскивая то, за чем пришла Чернава. Замер над четким отпечатком босой ноги — изящный, с тонкой ступней. Есть! Оттолкнулась ласка всеми четырьмя лапами, взвилась высоко в воздух, в прыжке перевернулась назад через голову. Обнаженная Чернава, откинув упавшие на лицо волосы, стояла на четвереньках над вдавленным во влажную почву следом, не веря в свое везение. Приметила каплю крови на травинке, втоптанной в землю, возликовала, тщательно собрала все в мешочек. Теперь снова затаиться и смотреть во все глаза, а то ведь чародейка в своем дому, как улитка в раковине, знать надо, чем выманить.
