* * *
Когда Перотто приехал в Сан-Систо, чтобы сообщить, что ее развод окончательно оформлен, а переговоры о ее бракосочетании с Альфонсо, герцогом Бисельи, успешно завершены, глаза Лукреции наполнились слезами.
– Как только родится ребенок, его у меня заберут, – грустно сказала она Перотто, когда они сидели в монастырском саду. – И мне больше не разрешат видеться с тобой, потому что в скором времени я выйду замуж. Так что этот день для меня и счастливый, и грустный. С одной стороны, я более не замужем за человеком, которого не люблю, с другой – теряю ребенка и самого близкого друга.
Перотто обнял ее, чтобы утешить и ободрить.
– До того самого дня, когда я попаду на небеса, ты будешь жить в моем сердце.
– А ты – в моем, мой добрый друг, – ответила Лукреция.
* * *
Чезаре уже готовился к отъезду в Неаполь, когда он и Александр встретились в покоях последнего, чтобы обсудить будущее Лукреции и ее ребенка.
Чезаре заговорил первым:
– Я думаю, отец, что нашел решение. Сразу после родов младенца перевезут ко мне, потому что он не может жить ни у тебя, ни у Лукреции. Я объявлю, что ребенок мой, а его мать – куртизанка, имени которой я называть не хочу. Мне поверят, потому что, по слухам, я не вылезаю из постелей чужих жен.
Александр с восхищением посмотрел на сына и широко улыбнулся.
– Чему ты улыбаешься, отец? – полюбопытствовал Чезаре. – Что я сказал забавного?
Глаза Папы весело блестели.
– Я улыбаюсь, потому что и у меня такая же репутация. И сегодня я подписал буллу, ее еще никто не видел, в которой указано, что я – отец ребенка, он назван «Infans Romanus», а мать – безымянная женщина.
Александр и Чезаре обнялись, рассмеялись.
И Александр согласился с тем, что признать Чезаре отцом ребенком – лучшее решение. Пообещал, что в день его рождения выпустит новую буллу, в которой укажет, что отцом «Infans Romanus» является Чезаре. А первоначальная булла, называющая отцом Александра, будет упрятана в дальний ящик.
* * *
В тот самый день, когда Лукреция родила здоровенького мальчугана, по приказу Александра его немедленно перевезли из Сан-Систо во дворец Чезаре, тогда как Лукреция осталась в монастыре. Отец и дочь договорились о том, что позднее Лукреция заберет его к себе, как племянника, и будет воспитывать вместе со своими детьми. Но на этом история с рождением ребенка не закончилась, ибо оставался опасный свидетель, что очень беспокоило Александра.
Перотто он, конечно, жалел, но понимал, что другого выхода у него нет. Послал за доном Мичелотто. За час до полуночи невысокий, крепко сложенный мужчина с широченной, как стол, грудью, стоял в дверях его кабинета.
