— А я и не догадывался. Просто спросил у водителя, куда ты ездил после работы.
— Богато живет, — говорю. — Голубая «Волга», антикварная мебель, домашний бар с армянским коньяком десятилетней выдержки и прочими десертными винами, а библиотека — позавидуешь! Даже «Молодость Генриха Четвертого» Понсон дю Террайля на полках стоит. Все три тома.
— Да-а, — тянет Саша. — Я в Доме книги на Калининском один видел. Семьдесят пять рублей цена! Вот тебе и зубной технарь.
— Только интересного для нас, Сашенька, в нем ничего нет. А приватная деятельность на ниве зубных коронок и пластмассовых челюстей — это фининспектора забота. Да он и сам это знает и, видимо, не очень боится. Попивает коньячок редкой крепости в соответствующей компании и смакует свой кляссер с коллекцией марок.
После моего доклада генералу заявление Ягодкина откладывается в резерв, вплоть до возможного вторичного приезда Дроссельмайера в Москву. Пока сведений о его деятельности на поприще иностранных разведок к нам не поступало. Просто трудился в своей часовой фирме, той самой, от которой приезжал в Москву ее представителем. Зарубежные разведчики, правда, часто пользуются крышей какой-нибудь из торговых или промышленных фирм, но в данном случае могло быть иначе. Или он был строжайше засекречен даже от хозяев фирмы, или вообще не был разведчиком.
А если так, то возникает некая сумма противоречий. Кто лжет, Дроссельмайер или Ягодкин? Или Дроссельмайер действительно хороший разведчик, сумевший скрыть в Москве и свой визит в поликлинику, и свое знание русского языка? Или Ягодкин выдумал всю эту историю с гостем из-за границы? Но как же он сумел составить почти точную фотокопию гостя? Может быть, он где-то видел его и запомнил? И тут уже вполне закономерен вопрос: для чего понадобилась ему шарлатанская игра в бдительность? Или эта игра только следствие психической ненормальности? Шутка скрытого шизофреника, вообразившего себя Джеймсом Бондом из Марьиной рощи. А вдруг здесь что-то другое, куда более серьезное и опасное?
— Может быть, Ягодкина все-таки еще раз «прощупать»? — докладываю я генералу о своих размышлениях.
— А зачем? — недоумевает он. — Дело закончено. Швейцарский немец удрал. Агент его — хотя вы и не доказали, что он именно его агент, — благополучно «сыграл в ящик» и разоблачен посмертно, а настоящий Ягодкин отнюдь не его замена. Так можно любого прохожего заклеймить.
— Можно и с его друзьями потолковать.
