Кэтрин указала на единственный вход, увенчанный доской с позолотой.
— Тории — ворота по дороге к храму. Вероятно, комбинация буддийского храма и синтоистского монастыря.
— Верно! — Брент кивнул в сторону цветочного орнамента по обеим сторонам входа. — Хризантемы.
— Конечно, Брент. Шестнадцатилепестковые, они символизируют императора.
— Пять для тебя, Кэтрин.
Она рассмеялась.
— Это место для честных японцев, а не для американских потаскух, — проскрипел сзади низкий голос.
Синхронно повернувшись, они увидели разъяренного лейтенанта Коноэ. Одетый в пятнисто-зеленый комбинезон механика крепыш пилот стоял перед «Зеро» со снятым капотом, открывающим четырнадцатицилиндровый «Сакаэ». Рокочущий голос заставил повернуться несколько десятков голов, и на огромной палубе воцарилась тишина, словно на нее лег холодный туман. Сотни глаз уставились на Брента, Кэтрин и Нобутаке Коноэ. Прошаркали резиновые подошвы, и вокруг троицы образовался молчаливый круг из летчиков и механиков, заполнивших пространство почти осязаемым ожиданием.
Губы Брента вытянулись в резкую линию, взгляд бледно-сапфировых глаз стал холодным и жестким, и он вновь почувствовал как раскаленные витки тугой пружины начинают распирать грудь, давить на ребра, учащать пульс, делать дыхание отрывистым. Его мозг внезапно превратился в компьютер, анализирующий стойку Коноэ, напоминавшего каменную глыбу, его сжатые кулаки, тяжелый подбородок, угрожающий взгляд. Его ноги были расставлены — левая чуть впереди, вес тела распределился между ними, сжатые кулаки бесконтрольно подергивались. Каждая составляющая поведения этого человека кричала слово «убийца». Брент тихо сказал:
— Если лейтенанту хочется скорее отправиться в храм Ясукуни, я буду счастлив открыть перед ним дверь.
— Мой спор с ней, — прорычал Коноэ, ткнув пальцем в девушку.
— Давай, давай, сукин ты сын, — прошипела Кэтрин, поднимая с палубы ломик. — Поговорим с тобой о равенстве полов.
Шорох удивления пронесся над толпой, и она сжалась плотнее.
Брент толкнул девушку в объятия одного пожилого старшины, приказав:
— Подержи-ка ее, старшина Симада. — Руки девушки были тут же крепко прижаты, ломик упал на палубу.
— Пусти меня!
— Тихо! — крикнул Брент. — Спор со мной, и он точно знает это. — И он кивнул в сторону Коноэ.
Зловещая усмешка расколола каменное лицо летчика.
— Пусть будет так, янки.
— Дело не в девушке, лейтенант, так ведь? А в бомбежке Токио, потопленном японском флоте, Хиросиме, Нагасаки…
