Слезы Брунхильды | страница 3
Увы, Богу было угодно, чтобы я прожила так долго, что моя красота поблекла, как увядший цветок, и чтобы мою жизнь отнимали у меня по частям, до тех пор, пока ее уже почти не осталось…
У меня даже нет надежды передать то, что я написала, моим близким — потому что они мертвы. Все, кого я любила. Все, включая моих внуков. Я знаю, что по прошествии нескольких дней я тоже умру, в окружении ненависти, гнусности и предательства. Итак, я пишу мою исповедь, чтобы Бог дал мне силы противостоять моим врагам без всякой слабости, как и подобает королеве.
Горло у меня сжимается, и вот я плачу… Господи, как давно со мной такого не случалось! Это хорошо. Мне нужно плакать, потому что моя жизнь печальна. Нужно выплакать все слезы, сколько их есть. Тогда, представ перед моими врагами, я не пролью ни слезинки.
1. Хильдебер
Горе нам!
Этот душераздирающий крик заставил Брунхильду мгновенно проснуться и рывком сесть на кровати. Все ее тело было в испарине, сердце учащенно билось, пряди длинных белокурых волос прилипли к блестящему от пота лбу. Широко раскрыв глаза, она устремила взор в пустоту и попыталась перевести дыхание, пока сонная пелена понемногу рассеивалась. И лишь заметив устремленный на нее встревоженный взгляд повитухи, сидевшей у изголовья, Брунхильда поняла, что крик вырвался из ее собственного горла. Королева слабо улыбнулась, затем, снова откинулась на подушки, прижав ладони к округлившемуся животу. Она догадывалась о мыслях повитухи. Талигия была опытной женщиной, однако суеверной, как и большинство галльских целительниц. Резкий крик королевы в столь ранний час, должно быть, перепутал ее, не говоря уже о смысле слов, прозвучавших как зловещее пророчество. Дурное предзнаменование для ребенка, который, со дня на день, должен был появиться на свет… Брунхильда, и сама, была обеспокоена.
Она глубоко вздохнула, отвернулась и закрыла глаза. Но едва лишь Брунхильда снова задремала, как прежний кошмар вернулся, он был столь отчетливым, что королева вздрогнула, всем телом. Огонь, кровь, трупы, обезображенные ужасными гнойными язвами… Дети, чьи тела были раздуты из-за огромных черных нарывов, корчились на земле, умоляя, чтобы смерть освободила их. Орды косматых всадников лавинами неслись с гор, уничтожая все на своем пути. Видение затягивало Брунхильду, словно бездонный омут; она чувствовала, как сдавливает грудь и сжимает горло так, что становится невозможно дышать…. Брунхильда захрипела и, с такой силой, забилась среди смятых простыней, что повитуха подскочила к ней и навалилась на нее всем телом, зовя на помощь.