— А мистер Брайант — у себя в кабинете, миссис Барлоу.
О Лурине я спрашивать не стала — учитывая ее возраст и праздный образ жизни, я решила, что она еще спит. Я допивала вторую чашку кофе, когда услышала, что стеклянные двери на террасу за моей спиной открылись. Я предположила, что это Хозе, но тишину на террасе нарушил требовательный женский голос:
— А вы кто такая, простите?
Вздрогнув, я обернулась. Такого типа дамы симпатий у меня никогда не вызывали. Высокая крашеная платиновая блондинка, за сорок, почти совершенные черты лица изваяны хирургом-косметологом и вдобавок грубо раскрашены гримом. Глаза — ледяные, одежда — явно от дизайнера. Драгоценностей, которыми она была увешана, хватило бы на троих любительниц ювелирных побрякушек. Да, подумала я, мадам живет на широкую ногу, вот только со вкусом у нее дело обстоит неважно. Я представилась, рассчитывая на ответную вежливость. Однако мои ожидания не оправдались. Она молча уставилась на меня, и высокомерное выражение ее лица соответствовало тону ее вопроса. Спас ситуацию Хозе. Он вышел из гостиной и сказал:
— Доброе утро, миссис Хестер!
Она не отреагировала на приветствие и спросила, как тявкнула:
— Лурина где?
— С утра ее еще не видел, мадам.
Хестер шагнула в дом.
— Не мать ли это Лурины? — спросила я.
Хозе утвердительно кивнул. Я слышала, как она неприятным, резким голосом окликнула: «Лурина!» В ответ — тишина.
Хозе молча убрал со стола, но, уходя с террасы, проговорил вполголоса:
— Сейчас возьмет мисс Лурину и отправится с ней в поход по магазинам, а потом скорее всего пожалует к обеду.
К обеду? Бывшая жена? Верилось с трудом.
Я вошла в дом и, направляясь к себе, едва не столкнулась с матерью и дочкой, когда они выходили из комнаты Лурины.
«Доброе утро», — сказала я Лурине. Она ответила тем же. Но Хестер Сэлдридж прошествовала мимо меня, словно я — пустое место. Выйдя из дома, они сели в новенький «мерседес» с откидным верхом и укатили.
А я все еще стояла, не в силах превозмочь удивление и погасить раздражение, вызванное ее грубостью. И тут за моей спиной раздался мужской голос, заставивший меня еще раз вздрогнуть от неожиданности:
— Я вижу, вы познакомились с нашей Хестер?
Я обернулась. Это был Брайант. Он улыбался во весь рот, и глаза его за стеклами очков тоже смеялись. Я призналась, что не могу прийти в себя от удивления.
— Ничего не попишешь — она имеет право разгуливать по «Аббатству» с хозяйским видом, — пояснил Брайант, и улыбка его угасла. — Каждый несет свой крест, и я полагаю, что наш крест — это Хестер. Она владеет частью нашего имения. Мы с Джоном все бы отдали, чтобы избавиться от нее.
